В. А. Башлачев

Родник белой цивилизации иссыхает: в Западной Европе в 1965 г. родилось 6 млн, а в 1995 г. - лишь 4 млн детей; в России русских в 1960 г. родилось 2,3 млн, в 1979 г. - 1,7 млн, в 1989 г. - 1,6 млн, а в 1999 г. - лишь 0,8 млн детей. Так что кризис демографического благополучия белой расы вполне очевиден.

Однако, либеральные политики и публицисты, опираясь на идею “общечеловеческих ценностей”, усиленно внушают русскому слушателю и читателю: никакой беды в том нет, надо идти по пути Запада, а правительству России необходимо принять самые решительные меры по стимулированию иммиграции на просторы России.

Но, если власть в России и Европе и дальше будет действовать по рекомендациям “общечеловеков”, то к 2050 году белый мир Западной Европы, более чем наполовину, будет состоять из стариков, а молодая и трудоспособная часть будет прирастать лишь цветными расами; Русский же мир не только радикально постареет, но и сократится наполовину.

Природа не терпит пустоты, так что в XXI веке благодаря “заботам” либеральных “общечеловеков” на Россию возможно нашествие пришельцев с Юга и Востока.

Конечно, большинство живет не очень-то заглядывая вперед. Лишь потом, когда “жареный петух клюнет”, начнутся стенания: “если бы они не перли...”, да “кабы мы тогда сделали...”. Но власть-то в Кремле просто обязана “рулить” с прицелом на поколения вперед! Конечно, если это государственные деятели, а не политиканы, корчащие из себя "политиков".

Одним из главных аргументов “общечеловеков” такой: из-за инерционности демографических процессов нет смысла поощрять русскую рождаемость, ибо ни одна страна, проводившая политику стимулирования рождаемости, не добился успехов в этом деле.

Так что нелишне оглянуться на ХХ век и осмыслить былой опыт.

В 1940 году Главное Управление СС и Управление образования издали документ “Расовая гигиена и демографическая политика в национал-социалистической Германии” (на русский язык переведен и опубликован журналом “Русская Правда”, № 9А). По сути своей, это демографическая доктрина, то есть совокупность принципов внутренней политики национал-социализма. (Далее в статье - “доктрина”).

Авторы доктрины утверждают, что в основу ее положены Законы Природы и “следование им должно рассматриваться как необходимое условие развития жизни. Игнорирование Законов Природы влечет за собой упадок, дегенерацию, гибель”.

Не утверждаю, что в доктрине нет “минусов”. Однако для беспристрастного взгляда очевидны “плюсы”, по крайней мере, четырех концепций доктрины:

1. Демографическое благополучие определяется ценностной ориентацией народа.

2. Опасность старения народа.

3. Гарантию развития немцев, как народа, дает лишь плодовитость семьи.

4. Угроза настырного вытеснения немецкого народа народами Востока.

Попробую показать, что эти концепции вполне следуют Законам Природы и имеют вполне четкие демографические “плюсы”. А отступление от них - явные “минусы”.

В ХХ веке трижды: в 1920-х, в 1930-х и в 1950-х - происходил разворот в ценностной ориентации немецкой семьи.

Какие из разворотов принесли “плюс” в развитии немцев как народа, а какие “минус” - это может показать динамика “цифр” показателя, отражающего демографический потенциал немецкого народа.

Возрастная смертность девочек меньше, чем мальчиков, и к 25-35 годам их численности сравнивается. Это во-первых.

Во-вторых, в возрасте 10-14 лет смертность самая минимальная.

Так что численность 10-14 летних женщин, рожденных в равных временных интервалах, - вполне точный показатель демографического благополучия. (При этом общий демографический потенциал народа можно оценить простым удвоением).

Рассмотрим динамику численности немок возраста 10-14 лет, рожденных в равных 5-летних интервалах, диаграмма 1.

Напомню, что в Германии 1920-х национал-социалисты на выборах набирали лишь несколько процентов голосов. Так что идеология национализма на душевный настрой немецкого общества 1920-х не влияла. Основное влияние до начала 1930-х оказывали: в состоятельных кругах - либеральные, а в рабочей массе - марксистские настроения.

Либералы в ХХ веке усиленно пропагандируют принцип “самодостаточности личности”, который неминуемо разлагает единую и цельную ценностную ориентацию семьи на “личностные” составляющие. В итоге интересы семьи и детей с первостепенного значения отступают на второй план. Так что утверждение доктрины: “спад рождаемости начался внутри состоятельных кругов, которые жертвовали рождением соответствующего количества детей ради повышения комфортности своего существования и погони за удовольствиями”, - вполне справедливо.

Так что с точки зрения влияния на ценностную ориентацию немцев обе идеологии переводят интересы семьи, а следовательно и детей, на второстепенную роль. Поэтому аргументация доктрины относительно демографического состояния Германии 1920-х вполне справедлива: “причины спада рождаемости связаны, прежде всего, с изменением ценностной ориентации” немецкого народа. У марксистов от интересов семьи на приоритеты “общества”, у либералов - на интересы “самодостаточной личности”. В результате рождаемость в Германии в 1920-х и в первой половины 1930-х - падала.

С приходом к власти в 1933 году национал-социалисты начали разворот в ценностной ориентации немцев на заботу о семье. Об этом свидетельствуют изменния в законодательстве. 1 июня 1933 года было установлено предоставление брачной ссуды; 15 сентября 1935 года принято постановление о субсидии на детей; 30 апреля 1938 года принят закон, регулирующий возможность расторжения брака при бездетности; 9 декабря 1940 года принято постановление, предоставляющее право на получение субсидии на третьего и каждого последующего ребенка независимо от уровня дохода. Продолжительность получения субсидии увеличена с 16 лет до достижения детьми 21-летнего возраста.

Эти меры принесли конкретные результаты: численность рожденных во второй половине 1930-х, по сравнению с первой половиной, - увеличилась в 1,4 раза. (Это подтверждает и рождаемость на 1000 чел. населения: в 1933 г. было 14,7, к 1940 г. стало 20,8).

Надо признать: демографическая политика национал-социалистов, развернув ценностную ориентацию немцев на интересы семьи и детей, - вполне соответствовала Законам Природы. И это явный и конкретный “плюс” национализма.

Однако, избыток амбиций “верхушки” Германии привел к войне, а поражение - к падению душевного настроя и снижению рождаемости в 1940-е годы.

Потребовалась реформа Эрхарда 1948 года, чтобы в побежденной Германии поднять упавший душевный настрой немцев. Эта реформа создала побудительные мотивы к активизации жизнедеятельности и к осознанию ответственности за принятые решения у самих немцев, но она не изменила ценностной ориентации, установившейся с 1930-х годов, на важность детей в семье. Так что вместе с подъемом немецкого духа росло и число рожденных в 1950-е годы.

Но затем в Западной Германии начался новый разворот в ценностной ориентации, который повел немецкий народ, фактически, по пути вырождения. Причем разворот начался с вполне благовидного названия - “пенсионная реформа 1957 года”.

В основе пенсионной реформы лежит идея солидарности поколений: работающие своими взносами финансируют ушедших на пенсию, следующее поколение финансирует их и т. д. Реформа существенно увеличила процент взноса по пенсионному страхованию. Причем одна половина взноса вычитается из зарплаты работающего, вторую - доплачивает работодатель. Такая концепция реформы привела к быстрому увеличению средней пенсии. Если в 1956 году она составляла 126 марок, то уже к 1964 году увеличилась в 2,5 раза, превысив 300 марок. Так что эмоционально такая реформа очень заманчива. Однако, если без эмоций, то идея солидарности поколений существенно меняет ценностную ориентацию в семье.

Веками белая цивилизации Земли развивались по Великому Нравственному Закону: “Чти родителей своих. Обеспечение их старости - это твоя сыновняя забота. Взращивай детей своих, воспитывай их так, чтобы было кому позаботиться и о твоей старости”. Этот Закон постоянно напоминал человеку: “ты живи ради детей своих”. Демографическая доктрина национал-социализма, как мы видим, лишь укрепляла этот Закон.

Реформа же 1957 года стала стимулировать в человеке соблазн “жить для себя”. Чтобы убедиться в этом, обратимся к возрастным коэффициентам рождаемости (число рождений у матерей определенной возрастной группы на 1000 женщин той же группы). В Германии абсолютное число рождений приходится на возраст женщин от 20 до 35 лет. Для них и рассмотрим динамику коэффициентов в ФРГ, диаграмма 2.

Надо признать, пенсионная реформа 1957 года явилась очень сильным побудительным стимулом для работы женщины вне семьи. Стало выгоднее тратить время на зарабатывание денег, чем рожать и воспитывать своих детей.

В 1985 году в ФРГ женщин возраста 20-60 лет было 16 млн. Из них 13 млн. вовлечены в ту или иную сферу экономической деятельности. Проще говоря, 8 из 10 немок весь рабочий день были вне своего дома. Неудивительно, что инстинкт материнства ослабел даже у 20-24-летних. Если в 1960-х они еще стремились рожать детей, то после 1970-х стали откладывать рождение детей “на потом”.

В 1960-80-е годы, всего за 20-25 лет, численность рожденных сократилось в два раза. Причем спад обусловлен, прежде всего, процессами в самой ФРГ. Ибо в ГДР, как будет показано ниже, спад рождаемости в те же годы относительно ФРГ был небольшим, катастрофическим он стал в 90-е годы - после присоединения к ФРГ.

Надо признать: под видом социальной реформы 1957 года в ФРГ произошла смена ценностной ориентации, глобально разрушившая немецкую жизнеродность.

Вывод доктрины: люди “стали жертвовать рождением детей ради повышения комфортности своего существования” - вполне относится и к развороту в ценностной ориентации немцев ФРГ не только в 1920-х годах, но и после пенсионной реформы 1957 года.

Идеология “общечеловеков” считает важнейшим показателем ожидаемую продолжительность жизни. Динамика этого показателя Германии за последние 50 лет показывает его увеличение. У мужчин: с 65 лет в 1950 г., до 73 лет - в 2000 г. У женщин: с 70 до 80 лет - соответственно.

Конечно, это очень привлекательный показатель. Каждому хочется пожить подольше! Но на самом деле - это иллюзия, ибо это ожидаемая продолжительность жизни ПРИ РОЖДЕНИИ в этом году. Этот показатель сильно зависит от детской смертности и мало от ФАКТИЧЕСКОЙ продолжительности жизни.

Разработчики демографической доктрины Германии 1933-45 гг. это понимали: “Если народ не омолаживается, наступает его старение. Трудоспособный слой истончается, число иждивенцев растет. Нагрузка на общество все увеличивается”.

Как видите, в 1930-х в Германии было всего 9 пенсионеров на 100 работающих. В 1950-х годах, - уже 26. Что, впрочем, не так уж много - 1 пенсионер на 4 работающих. Ведь к экономическому “буму” Германии 1950-х вполне применимо положение доктрины: “высокое развитие экономики (в 1950-60-х) в значительной степени достигнуто благодаря достаточному пополнению работоспособных возрастных групп”, рожденных во второй половине 30-х.

Но уже к 1987 году соотношение составило как 48 к 100. То есть один пенсионер на двух работающих. И это уже серьезно. Поэтому не удивительно, что уже в начале 1990-х журнал “Гутен Таг” № 2/91 признал: “расходы на социальное обеспечение растут быстрее, чем производительность экономики... в будущем все меньшее число работающих будет вынуждено финансировать своими взносами по пенсионному страхованию постоянно растущее число пенсионеров”.

С 1990-х в ряды пенсионеров Германии влилось многочисленное поколение, рожденное в 30-е годы, а с 2010-х - поколение рожденное в 1950-1960-х. Так что при нынешних условиях к 2025 году на 100 работающих будет 100 пенсионеров, а к 2040 году - 120. Причем все большую и большую долю среди работающих будут составлять иммигранты с Юго-востока. Неужели в Германии верят, что при этом будет обеспечиваться эффективность пенсионной системы 1957 г.?

Как сказано в концепции, “Критерием воспроизводства народа может считаться лишь плодовитость брака”. В официальной статистике наиболее близкий к условию воспроизводства народа показатель - суммарный коэффициент рождаемости. Он показывает число рожденных женщиной детей за ее детородный период.

Немецкие семьи создаются по христианскому принципу: 1 муж + 1 жена. А младенческая смертность невелика. Так что коэффициент рождаемости, в первом приближении, соответствует плодовитости брака. Чтобы не было “дроби” и читатель по памяти мог окинуть круг знакомых, динамику плодовитости лучше выразить на 10 семей (женщин) Германии, диаграмма 4.

Как видите, сразу была поставлена цель - не менее трех детей. Из диаграммы 4 видно, что к 1939 году цель была почти достигнута. Налицо конкретный демографический “плюс” политики национализма.

А вот реформа 1957 года стала огромным демографическим “минусом” для Германии. Ведь смена ценностной ориентации из-за этой реформы привела к тому, что за 10 лет коэффициент рождаемости немок в ФРГ сократился почти в 2 раза. Конечно, из-за инерции демографических процессов это резкое снижение ощутилось менее заметно. Ведь коэффициент рождаемости у 20-24-летних изменился не сразу (диаграмма 2), а численность 30-34-летних в 1965-69 годах, по сравнению с 1960-64 гг., увеличилась. Ведь число рожденных во второй половине 1930-х было намного больше, чем в первой половине (диаграмма 1).

Примерами влияния здорового национализма на демографическое благополучие народа может служить Италия и особенно. Испания, которая фактически, не участвовала во второй мировой войне.

В Италии, раньше всех в Европе, в 1922 г. пришли к власти национально-ориентированные лидеры. В Испании - это произошло намного позднее, в 1939 г. Так что аналогии с Германией, посмотрим динамику численности 10-14-летних женщин Италии и Испании, возраста, рожденных в 5-летних интервалах, диаграмма 5.

В Италии 1920-40-х численность рожденных женщин вполне устойчива. Катаклизм второй мировой войны сказался на демографическом благополучии итальянцев совсем незначительно. Ценностная ориентация на многодетную семью сохранялась. Неудивительно, что Италия занимала одно из первых мест по числу выезжающих в другие страны. К 1970-м годам вне Италии проживало более 10 млн. итальянцев - то есть 1 из 6. Надо признать прямо: в первой половине ХХ века итальянцы вели успешное “демографическое наступление”.

Но тотальная либерализация Западной Европы не обошла стороной и Италию. Ценностная ориентация итальянцев на многодетную семью стала постепенно размываться и число детей в семьях сократилось. К середине 1990-х коэффициент рождаемости в Италии был одним из самых низких в Европе - 12 на 10 женщин. Так что спад диаграммы в 1970-90-е годы - это следствие снижения рождаемости. Если национализм нес Италии демографический “плюс”, то либерализм - однозначный “минус”.

Не менее характерен и пример Испании. Вначале в ней, как и в Германии 1920-х, преобладали либеральные и марксистские настроения. Так что и демографическое благополучие в эти годы понижалось. На диаграмме 5 ясно видно это снижение. Гражданская война в Испании 1936-39 гг. лишь усугубила это снижение.

Но с приходом национально-ориентированного правительства генерала Франко в Испании, как в Германии и Италии, начался разворот ценностной ориентации на увеличение рождаемости. Как видно из диаграммы 5, численность 10-14-летних испанок, рожденных в равные 5-летние интервалы, увеличивалась. Идеология национализма, возведенная Франко в ранг государственной политики, принесла и Испании вполне очевидный демографический “плюс”.

Хотя либеральные идеи стали проникать и в Испанию, но все же еще в 1974 г. здесь рождалось 29 детей на 10 женщин. Однако, после смерти Франко социал-либеральная идеология ворвалась в Испанию и всего за одно поколение подорвала ее демографическое благополучие. В 1990-х на 10 испанок детородного возраста приходится всего лишь 12 детей. Диаграмма 5 иллюстрирует, как либерализм принес Испании 1980-90-х годов однозначный демографический “минус”.

Вытеснение арийцев народами Востока

Человеческий мир - это взаимодействие двух процессов: “демографическое наступление” и “демографическое отступление”. Так было вчера, так будет завтра. Вот почему демографическая доктрина национал-социализма уделяла разнице в числе детей у разных народов принципиальное внимание: “Предположим, что у одной половины населения по двое детей в семье, а у другой - по пять. Уже через два поколения более плодовитая группа составит 85% от общей численности населения”.

Во второй половине ХХ века европейские народы начисто забыли об опасности конкуренции со стороны народов Востока.

Посмотрим, как демографическое “наступление-отступление” шло в Германии. В 1960-е годы экономический “бум” требовал увеличения молодых трудоресурсов. Однако, численность немцев, вступающих в трудоспособный возраст, стала уменьшаться. Ведь число немцев, как и немок, рожденных в 40-е годы, уменьшалось. Немедленно начался приток иммигрантов в Германию с Юго-востока: в 1961 г. - 686 тыс. чел.; в 1970 г. - 2 млн. 300 тыс. чел.; в 1977 г. - 3 млн. 773 тыс. чел.; в 1987 г. численность негерманцев в Германии составляла 4 млн. 320 тыс.

Так как самая значительная иммиграция была из Турции, то сравним динамику численности 10-14-летних немок Германии и турчанок в Турции, диаграмма 6.

В первой половине ХХ века потенциал 10-14-летних немок в Германии устойчиво превышал потенциал Турции. Но всего за одно поколение положение радикально изменилось. Смена ценностной ориентации немок резко сократила нарождающийся немецкий потенциал. А ценностная ориентация турчанок фактически не изменилась. К 90-м коэффициент рождаемости что в самой Турции, что в Германии составлял 35-40 рождений на 10 турчанок. В то время как немки ограничивали себя 1-2 детьми, турчанки предпочитали иметь четырех. Так что истоки “демографического наступления” турок на Германию, - вполне ясны.

И все же самый наглядный пример демографического “наступления-отступления” показывает взаимодействие французов и арабов Северной Африки. Еще в первой половине ХХ века французы вели “демографическое наступление” на арабский мир Северной Африки. Каждый десятый житель Алжира стал французом. Но во второй половине века французы “отступили” из Северной Африки. Арабы же Алжира, Туниса и Марокко, - наоборот, начали активное “демографическое наступление” на Францию. Для иллюстрации сравним изменение численности французов в странах Северной Африки и арабов во Франции, таблица 1.

Численность	1960-е	1980-е
французов в Алжире, Марокко, Тунисе, млн. чел.	1,25	0,06
арабов Алжира, Марокко, Туниса во Франции, млн. чел.	0,35	1,50

Теперь посмотрим динамику численности 10-14-летних француженок во Франции и арабок указанных трех стран, диаграмма 7.

Так что налицо “демографическое отступлению” французов и “наступление” арабов на Францию. Ожидать, что у арабок радикально изменится душевный настрой и они начнут ограничивать себя 1-2 детьми - на это оснований нет никаких, и вектор “наступление-отступление” - не изменится.

К чему приводит “демографическое отступление” народов белой расы? Диапазон итогов “отступления” очень широк. Начну с самого безобидного.

В первых числах января 2001 г. российское телевидение показало репортаж из метро Парижа. Комментатор минут пять показывал и рассказывал о тамошнем сервисе. Но намного поучительней было то, о чем не говорилось, но очень хорошо было видно. Несколько секунд на экране заняла сценка, как несколько черных молодых людей раскованно и уверенно, даже весело, оттеснили к стенке пожилую француженку. Понятно ее недовольство таким обращением. Но больше всего поразило скорбно-недоуменное выражение ее глаз. В них, как остановившийся кадр, стоял вопрос: “Почему такое происходит?”. Когда же на экране посвился поток пассажиров, стало видно, что каждый второй-третий из них - явно не француз. Это или негр, или араб. Так что уверенность молодых людей, оттеснивших старушку, ясна. Африканцы активны и напористы - как в наступлении. Они прибыли завоевывать Европу. И, похоже, у них для этого есть основания. И не только потому, что многие из них - уже не иммигранты, а их выросшие дети, полноправные граждане Франции. А прежде всего потому, что идеологи “общечеловеков” добились того, что французская политическая элита видят такое “светлое будущее”, когда все французы будут “цвета кофе с молоком”!

Другие итоги “отступления” белой расы не столь безобидны, как ситуация Парижа. На них надо остановиться поподробней.

Сначала Косово. Еще в первой трети ХХ века в его селах и городах текла спокойная жизнь. На 10 семей сербов приходилась лишь одна семья албанцев. Рождаемость сербов и албанцев была практически одинакова. Казалось, так будет вечно. Но во второй половине ХХ века у сербов число детей в семье сократилось до 1-2, а албанцы увеличили до 8-10. За два поколения ситуация изменилась не только радикально, но и перевернулась. На 10 семей албанцев приходилось лишь одна семья сербов. Проиллюстрируем ситуацию в таблице 2.

Численность	1960-е	1980-е
сербов в Югославии, млн. чел.	7,8	8,5
албанцев в Югославии, млн. чел.	0,9	1,9

Албанцы, таким образом, выдавили сербов из “сердца Сербии”. Неумолимый Закон Природы всегда обеспечит тот вектор “наступления-отступления”, который продиктует рождаемость. А она у сербов была в несколько раз ниже, чем у албанцев. Циничная позиция НАТО и темпераментные настроения России могли повлиять лишь на детали, но никак не на процесс. Большие разрушения и людские потери в 90-х в Косово - лишь следствие того демографического процесса, который развивался последние 2-3 поколения.

Теперь рассмотрим пример Чечни. В 1959 г. там жило: русских - 348 тыс. чел., чеченов с ингушами - 292. Казалось, ситуация устойчива. Однако, посмотрим динамику рождений русских и чеченских, диаграмма 8.

До 60-х русских детей и чеченят рождалось примерно одинаково. Затем соотношение изменилось, и к концу 70-х на 1 русского рождалось уже по 5 чеченят. Почему это произошло? В Чечне муж и жена в русских семьях, поголовно занятые на строительстве да производстве, в сфере образования да здравоохранения, растили лишь 1-2 детей. А у чеченов с ингушами детей было по 5-7. Вырастет одно-два поколения, и Законы Природы начнут действовать в полную силу.

В Чечне так и произошло. За 30 лет большинство русских стали пенсионерами, а многочисленные чеченята как раз подросли до активного возраста. И всем им нужны блага для жизни. В результате в 90-х в Чечне случилось то, что обязательно должно было случиться по самим Законам Природы. (Неужели кто-то всерьез полагал, что выросшие чечены собирались кормить 300 тыс. русских стариков?!)

Еще одним типичным примером может служить история Южно-Африканского Союза. В XIX и первой половине ХХ века белое населения (буры, англичане и др.) вело вполне активное “демографическое наступление”. К началу 1960-х их численность была почти 3 млн. чел. В 70-х на 10 белых женщин приходилось 31 рождение. Ситуация казалась вполне устойчивой, культура белой цивилизации в ЮАР развивалась вполне успешно. К 1987 г. численность белых в стране увеличилась до 4,5 млн чел. И хотя правительство уделяло особое значение белой рождаемости, но черное население ЮАР не собиралось переходить в “демографическое отступление”. Наоборот, оно усилило “наступление”. Черные женщин стали не только рожать, но и выращивать по 5 и более детей. Тем более что многочисленные “благотворительные” организации и правительства белой Европы и Америки всячески стимулировали рост цветного населения ЮАР. В результате всего за одно поколение численность черного населения увеличилась более чем в 2 раза, достигнув 29 млн. чел.

Если в 60-х соотношение белые-черные было 1/4, то к 1987 г. оно уменьшилось до 1/7. При таком соотношении устойчивость уже невозможна, и белое население ЮАР начало не просто “демографическое отступление”, а прямо-таки “физическое бегство” из мест еще недавно освоенных и обустроенных их предками. Вот как описывает начало этого процесса газета “Известия” от 10 июля 1998 г.: "В Йоханнесбурге белое население вытеснено из центральной части города... закрыт лучший отель “Карлтон”, традиционно считавшийся “визитной карточкой” главного города страны. Кому охота среди бела дня быть внезапно окруженными группой людей с ножами, пистолетами или даже торчащим дулом автомата Калашникова. Страшная статистика - 67 убийств в день заставляет людей в “белых” районах обносить ограды своих домов колючей проволокой. Ныне они чувствуют себя вышибленными из седла, обреченными на исчезновение своей культуры... У белых нет никаких шансов...”

Примеры можно продолжить, но все они находятся на координате демографическое “наступление-отступление”. Среди них и самый безобидный пример, показанный в телепередаче про будни парижской подземки, и кровавые события Косово, Чечни и т.д. Поэтому следует признать правоту концепции доктрины национал-социализма: “Если мы сами не позаботимся о соответствующем численном приросте нашего народа, то нордическая кровь будет все настырнее вытесняться кровью восточной”.

Ясно, что “демографическое наступление” Востока уже через одно поколение может радикально изменить национальную структуру молодых возрастов не только в Германии и Франции, но России. Неужели кто-то верит, что молодое поколение выходцев с Ближнего Востока захочет обеспечивать пенсионное обслуживание престарелых пенсионеров-европейцев? Неважно, кто они? - русские или немцы. Неужели кто-то верит, что турки трансформируются в немцев, арабы во французов, а негры или малайцы в англичан?

“Не социальные и экономические успехи решают исход борьбы за существование отдельных групп людей. Борьба за существование есть борьба за большее количество детей, за уровень рождаемости”. Лишь число детей решает судьбы народов, - хоть немецкого, хоть турецкого. Лишь плодовитость до 3-4 детей в семье обеспечивает саморазвитие народа, хоть русского, хоть сербского. И это тоже Закон Природы.

Что в итоге?

Взгляним еще раз на диаграммы 2 и 5. Совершенно очевидно, что душевный настрой на детей, - хоть у немок, хоть у испанок, хоть у итальянок, - при существующей ценностной ориентации, обусловленной социал-либеральной идеологией, - не изменится. Следовательно, и величина “столбиков”, которые можно добавить на диаграммах 1 и 5, поставив на 2006-10 гг., будет в 1,5-2 раза, ниже, чем за 1981-85 гг. Ведь белых девочек в Германии, Испании, Италии рождается все меньше и меньше.

Подобная ситуация и в Государстве Российском. Политика хоть коммунистов, хоть либералов с 1991 г. привела к тому, что русская рождаемость сократилось: с 1960 по 1990 год - в 1,5 раза; с 1991 по 1998 год - в 1,7 раза.

Так что душевный настрой русских от смены коммунистической идеологии на либеральную лишь ухудшился.

Вот почему надо поменьше слушать трубадуров “общечеловеческих ценностей”. Они отстаивали и будут отстаивать интересы пришельцев, потому и поощряют на деле “демографическое наступление” Юга и Востока. А проблемы белой рождаемости, хоть русских, хоть немцев, как и будущее белой цивилизации, их не заботит. Оно для них дело второстепенное.

Для здоровых же националистов “демографическое отступление” белой цивилизации - проблема наиглавнейшая. Каждый народ должен сам обеспечивать свое саморазвитие - в этом Главный Закон Природы. “Умной можно назвать лишь такую государственную власть, которая проводит сознательную демографическую политику... Главная задача власти - осуществление мероприятий, гарантирующих воспроизводство народа”.

Для Германии - “немецкого народа”, для Франции - французского, для России - “русского народа”.

к оглавлению раздела "Демография"
напишите Ш. Громану

на главную