Профессоръ И.А. Ильинъ
О РУССКОМЪ ПРАВОПИСАНIИ

Напрасно намъ стали бы указывать на то, будто бы мы защищаемъ прежнее правописанiе изъ политической вражды къ большевизму. Эту инсинуацiю произнесъ когда-то г. Айхенвальдъ въ берлинской газетЂ "Руль". ВЂрно какъ разъ обратное. Если бы новую орθографiю ввела русская нацiональная монархическая власть (чего она, конечно, никогда бы не сдЂлала!), то мы стали бы защищать прежнее правописанiе съ той же энергiей; а вотъ защитники новой орθографiи, дЂйствительно, политиканствуютъ съ нею, придавая ей значенiе "прiятiя революцiи" "закапыванiя рва" или "спуска на полозьяхъ". Съ другой стороны, если бы коммунисты вернули прежнее правописанiе (чего они, конечно, никогда не сдЂлаютъ!), то мы отнюдь не стали бы врагами спасеннаго правописанiя, ни сторонниками коммунизма. Приписывать намъ политизацiю всЂхъ критерiевъ духовной культуры - есть сразу инсинуацiя и пошлость. Вопросъ же правописанiя рЂшается не пристрастiемъ и не гнЂвомъ, а художественнымъ чувствомъ родного языка и отвЂтственной аналитической мыслью.

Мы отлично знаемъ, что революцiонное кривописанiе было введено не большевиками, а временнымъ правительствомъ. Большевики сами привыкли къ прежнему правописанiю: всЂ эти Курскiе, Чубари, Осинскiе, Бухарины продолжали въ своихъ рЂчахъ "ставить точки" на отмЂненное "i" и требовать, чтобы коммунисты все знали на отмЂненное "Ђ". Даже Ленинъ писалъ и говорилъ въ томъ смыслЂ, что старое правописанiе имЂло основанiе различать "мiръ" и "миръ" (Изд. 1923 г. т. ХVIII, ч. 1, стр. 367). НЂтъ, это дЂло рукъ проф. А.А. Мануйлова ("министра просвЂщенiя") и О.П. Герасимова ("тов. мин. просв."). Помню, какъ я въ 1921 году въ упоръ поставилъ Мануйлову вопросъ, зачЂмъ онъ ввелъ это уродство; помню, какъ онъ, не думая защищать содЂянное, безпомощно сослался на настойчивое требованiе Герасимова. Помню, какъ я въ 1919 году поставилъ тотъ же вопросъ Герасимову и какъ онъ, сославшись на Академiю Наукъ, разразился такою грубою вспышкою гнЂва, что я повернулся и ушелъ изъ комнаты, не желая спускать моему гостю такiя выходки. Лишь позднЂе узналъ я, членомъ какой международной организацiи былъ Герасимовъ.

Что же касается Академiи Наукъ, то новая орθографiя была выдумана тЂми ея членами, которые, не чувствуя художественности и смысловой органичности языка, предавались формальной филологiи. Эта формализацiя есть язва всей современной культуры: утративъ вЂру, а съ нею и духовную почву, оторвавшись отъ содержательныхъ корней бытiя, современные "дЂятели" выдвинули формальную живопись, формальную музыку, формальный театръ (Мейерхольдъ), формальную юриспруденцiю, формальную демократiю, формальную филологiю. И вотъ, новая орoографiя есть продуктъ формальной филологiи и формальной демократiи, т.е. демагогiя. Въ Академiи Наукъ совсЂмъ не было общаго согласiя по вопросу о новой орθографiи, а была энергичная группа формалистовъ, толковавшихъ правописанiе, какъ нЂчто условное, относительное, безпочвенное, механическое, почти произвольное, не связанное ни со смысломъ, ни съ художественностью, ни даже съ исторiей языка и народа. Знаю случайно, какъ они собирали подписи подъ своей выдумкой, нажимали на академика А.А. Шахматова, который, чтобы отвязаться, далъ имъ свою подпись, а потомъ при большевикахъ продолжалъ печатать свое сочиненiе по старому правописанiю. СвидЂтельствую о томъ негодованiи, съ которымъ относились къ этому кривописанiю такiе ученые знатоки русскаго языка, какъ академикъ АлексЂй Ивановичъ Соболевскiй, лекцiи котораго по "Исторiи русскаго языка", по словамъ того же Шахматова, "получили значенiе послЂдняго слова исторической науки о русскомъ языкЂ - у насъ, и заграницей". СвидЂтельствую о такомъ же негодованiи всЂхъ другихъ московскихъ филологовъ, изъ коихъ знаменитый академикъ Ф.Е. Коршъ, разразился эпиграммой: "СтаринЂ я буду вЂренъ, - Съ дЂтства чтить ее привыкъ: - Обезиченъ, обезъеренъ. - Обезъятенъ нашъ языкъ". Такiе ученые, какъ академикъ П.Б. Струве не называли "новую" орθографiю иначе, какъ "гнусною"...

Для чего же это кривописанiе выдумывалось, ради чего вводилось? Публично выдвигали два соображенiя: "новая орθографiя" проще и для народа легче... Эти аргументы воспроизводились въ эмиграцiи и такими дилетантами-публицистами, какъ Ю. Айхенвальдъ. На самомъ же дЂлЂ эти аргументы совершенно неосновательны.

Вотъ данныя опыта. Одинъ русскiй ученый славистъ, членъ-корреспондентъ Россiйской Академiи Наукъ, разсказывалъ мнЂ в 1922 году о результатахъ своего пятилЂтняго преподаванiя въ гимназiи. Онъ предлагалъ ученикамъ: кто хочетъ, учись по старой орθографiи, кто хочетъ - по новой; требовать буду съ одинаковой строгостью! И что же? Процентъ слабыхъ въ среднемъ счетЂ оказался одинаковымъ. Оказалось, что трудно вообще правило и его примЂненiе, независимо оть того, что именно предписываетъ правило. Напрасно стали бы ссылаться на особыя затрудненiя, вызываемыя буквою Ђ. Эти затрудненiя были уже преодолЂны на чисто мнемоническомъ пути. Уже по всей Россiи циркулировала дешевенькая книжка въ стихахъ съ картинками, гдЂ всЂ слова, требующiя букву Ђ, были включены въ текстъ: "Разъ бЂлка бЂса побЂдила\И съ тЂмъ изъ плЂна отпустила,\Чтобъ онъ ей отыскалъ орЂхъ.\Но дЂло было то въ апрЂлЂ -\Въ лЂсу орЂхи не созрЂли" и т.д. Или еще: "Съ ДнЂпра, съ ДнЂстра ли нЂкто ГлЂбъ,\Жилъ въ богадЂльнЂ дЂдъ-калЂка,\Не человЂкъ, полъ-человЂка...\Онъ былъ и глухъ, и нЂмъ, и слЂпъ -\Ђлъ только рЂпу, хрЂнъ и рЂдьку"... и т.д. Запомнить эти стишки ничего не стоило; и учителю оставалось только пояснять корнесловiе и смыслословiе...

Источник: "Наши задачи", т.2, стр. 434-437. Парижъ, 1956