Пользовательского поиска

ПРОФЕССОР ЯКОВ ГИЛЯРИЕВИЧ ЭТИНГЕР - ПЕРВАЯ ЖЕРТВА "ДЕЛА ВРАЧЕЙ"

13 января 1953 года было опубликовано сообщение ТАСС об аресте группы "врачей-вредителей". В нем говорилось, что органами государственной безопасности "раскрыта террористическая группа врачей, ставившая своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активных деятелей СССР".
В сообщении приводился список арестованных врачей - виднейших деятелей советской медицины, многие из которых были широко известны в стране. Шесть еврейских фамилий и три русские.
В числе названных в хронике ТАСС был мой приемный отец, один из крупнейших отечественных кардиологов, доктор медицинских наук, член правления Всесоюзного общества терапевтов, профессор Яков Гиляриевич Этингер, погибший 2 марта 1951 года после пыток и издевательств в Лефортовской тюрьме. Он был арестован первым из профессоров-врачей, 8 ноября 1950 года. С него и началось "дело врачей".
Еще до приемного отца прямо на улице арестовали меня, тогда студента-экстерна исторического факультета МГУ, а в июле 1951 года взяли и приемную мать Ревекку Константиновну Викторову, тоже врача. Она была приговорена к 10 годам тюремного заключения, а я - к 10 годам в особом лагере.
Вот что пишет об обстоятельствах его ареста бывший заместитель министра государственной безопасности, генерал Е.Питовранов. "Был такой врач Этингер. Были получены данные, что он враждебно настроенный к нам человек, что своему приемному сыну говорил: "Героем стал бы тот, кто освободил страну от такого чудовища, как Сталин". Эти материалы подтверждались оперативной техникой. Была направлена записка в ЦК, потому что Этингер был крупным врачом. Без санкции ЦК людей такого ранга в то время не арестовывали. Сталин санкции не дал. Сказал: "Последите еще". Потом поступили новые материалы, и вновь была направлена записка в ЦК. На этот раз санкцию на арест дали".

Яков Гиляриевич Этингер родился 22 декабря 1887 года в Минске. Он происходил из хорошо известного в еврейской истории рода Этингеров, многие из которых были выдающимися общественными деятелями, писателями, искусствоведами. Один из родственников Я.Г. Этингера был известный еврейский писатель Соломон Эттингер. (Некоторые представители рода Этингеров писали свою фамилию через два "т"). Соломон Эттингер впервые в еврейской литературе разработал жанр остроумных и поучительных басен, придав этому жанру народную форму, понятную самым широким слоям еврейского населения. Он проявил большой интерес к народному творчеству, что сказалось и на языке его произведений.
Родители Якова Гиляриевича были состоятельными людьми. Отец был купцом 1-й гильдии, и дал сын стал врачом и получил высшее образование в Германии. После революции родители были лишены избирательных прав. Один его брат случайно погиб во время революционных событий в Минске в 1905 году. Младший брат, Симха, в 1923 году получил разрешение на выезд в Польшу, где проживала его невеста Рая Тучинская. Вскоре они переехали в Германию, там получили высшее образование, и в 1933 году английские власти разрешили им, придерживающимся сионистским взглядам, въезд в Палестину, они поселились в Реховоте. В течение многих лет брат занимался научной работой, написал ряд книг по математической физике. Он скончался скоропостижно в 1983 году. Жена его имела лабораторию по бактериологической и медицинской химии, занималась также исследованиями в области сельского хозяйства. Умерла в 1990 году.
В 1909 году Я.Г.Этингер окончил естественно- математический факультет Кенигсбергского университета, а в 1913-м - медицинский факультет Берлинского университета. В этом же году получил степень доктора медицины. Учась в Германии, он живо интересовался политической жизнью этой страны, был хорошо знаком со многими видными деятелями германской социал-демократической партии, в частности с депутатом рейхстага Гуго Гаазе. Посещал собрания социал- демократов. В годы учебы, он во время студенческих каникул, часто совершал поездки в различные страны, побывал в Египте и Палестине. Он проявлял большой интерес к еврейскому вопросу, глубоко изучал историю еврейского народа. Приемный отец стимулировал и мой интерес к этим вопросам. Я с большой пользой для себя прочел книги известного историка Семена Дубнова по истории еврейского народа. Эти книги, по известным причинам не издававшиеся в СССР, были каким-то образом приобретены Я.Г.Этингером в 1948 году в Риге.
С 1914 по 1917 гг. Я.Г.Этингер служил в русской армии в должности ординатора госпиталя, а с 1918 по 1920 год был начальником крупного военного госпиталя в Красной Армии. После демобилизации в 1920-21 гг. работал заведующим терапевтическим отделением Витебской городской больницы. В 1922 году переехал в Москву и по 1929 год был ассистентом кафедры пропедевтики внутренних болезней медицинского факультета 1-го Московского университета. В 1929-32 гг. - приват-доцент той же кафедры.
В 1932 году дирекция 2-го Московского медицинского института в целях дальнейшего улучшения преподавания внутренних болезней студентам-педиатрам приняла решение организовать самостоятельную кафедру пропедевтики внутренних болезней педиатрического факультета. Организация такой первой в стране на педфаке кафедры была поручена Я.Г.Этингеру.
Я.Г.Этингер с 1929 года - одновременно заведующий терапевтическим отделением Московской Яузской больницы им. "Медсантруда". Он мне рассказывал, что на территории больницы существуют тайные захоронения расстрелянных в начале 20-х годов. "Об этом под большим секретом мне сказал один врач, который в те годы работал в больнице", - сказал отец. И вот спустя много лет выяснилось, что на территории больницы действительно было закопано около 1000 человек, и в советское время о существовании этой братской могилы запрещалось даже говорить. В общих архивах больницы обнаружены расписки - свидетельства происходившего: сотрудник СПУ сдал, работники больницы приняли определенное количество трупов. Попытки выяснить, кому пришла в голову мысль отвозить тела расстрелянных в заведение, предназначенное для спасения человеческих жизней, пока ни к чему не привели.
В землю закопаны в основном молодые мужчины. И статьи у них похожие - в том или ином виде "подозрение в контрреволюционной деятельности", "участие в контрреволюционной организации". На территории больницы захоронены представители 17 национальностей - русские, евреи, латыши, венгры, монгол, китаец, индус, эстонец, финка... Есть бывший эсер, члены английской и чехословацкой компартий, советские коммунисты.
В октябре 1999 года на территории больницы был открыт памятник жертвам политических репрессий. Деньги на его сооружение были завещаны замечательным человеком Михаилом Борисовичем Миндлиным - бывшим политическим заключенным Колымских лагерей.
В 1923 году по командировке Наркомздрава Я.Г.Этингер был в Японии, где консультировал советского полпреда в этой стране А.А.Иоффе (в 1927 году покончил жизнь самоубийством), а в 1926 году - в Германии и США, где изучал опыт зарубежной медицины, стремясь использовать его в интересах отечественной клиницистики.
В начале 1925 года по просьбе квантунского правительства в Китае советское правительство решило направить Я.Г.Этингера для оказания врачебной помощи тяжелобольному вождю китайской революции Сунь Ятсену. Однако из-за сложной внутриполитической обстановки в той стране поездка натолкнулась на серьезные трудности, и он не успел своевременно прибыть в Пекин, где с конца 1924 года находился Сунь Ятсен, умерший 12 марта 1925 года.
В 1932-41 гг. Я.Г.Этингер - заведующий кафедрой пропедевтики внутренних болезней педиатрического факультета 2-го Московского медицинского института, а в 1941-49 гг. - заведующий кафедрой факультетской терапии педфака того же института. Профессор с 1935 года, доктор медицинских наук - с 1937-го.
Он был автором многочисленных научных работ, посвященных вопросам кардиологии, пульмонологии, являлся одним из основных разработчиков метода электрокардиографической диагностики острого миокарда, инфаркта миокарда. Его работы в этой области получили мировое признание, и вся современная электрокардиография в значительной степени базируется на этих исследованиях. Значительная часть его научных работ была опубликована в иностранных медицинских журналах.
В библиотеке Конгресса США я обнаружил документ, в котором говорилось, что в 1950 году группа видных деятелей мировой медицины обсуждала возможность выдвижения Я.Г.Этингера на Нобелевскую премию по медицине "за исключительно оригинальные работы в области кардиологии".
Генерал-лейтенант П.А.Судоплатов, анализируя "дело врачей", признавал, что самым, пожалуй, знаменитым из них был специалист с мировым именем Этингер, трагически погибший в тюрьме".
Долгие годы Я.Г.Этингер был консультантом Лечебно- санаторного управления Кремля. Его пациентами были видные государственные деятели того времени, представители высшего военного командования, известные писатели, деятели науки и искусства.
На протяжении многих лет он лечил С.М.Кирова и Г.К.Орджоникидзе, неоднократно высказывал сомнения относительно официальной версии их смерти. Он, в частности, считал, что С.М.Киров был убит по приказу Сталина, а Г.К.Орджоникидзе если и не убит, то покончил с собой.
Любопытен следующий факт. Несмотря на то, что Я.Г.Этингер на протяжении длительного времени лечил Г.К.Орджоникидзе, регулярно наблюдал его, практически был его домашним врачом, он не был заранее ознакомлен с окончательным медицинским заключением о причинах смерти Серго.
Среди его пациентов были Г.В.Чичерин, М.М.Литвинов, Л.М.Карахан, М.Н.Тухачевский, Б.М.Шапошников, С.М.Буденный, А.П.Розенгольц, Л.Б.Красин, С.С.Каменев, Н.Лакоба, Ф.Ходжаев и многие другие видные деятели того времени. В довоенные годы он консультировал в поликлинике Коментерна, лечил многих его руководителей - Пальмиро Тольятти, Вильгельма Пика, Георгия Димитрова, Васила Коларова, Иосипа Броз Тито, руководителей компартии Польши. Значительное число его пациентов погибли в конце 30-х годов в результате сталинских репрессий.
Я.Г.Этингер был широко образованным человеком, свободно владел тремя иностранными языками - немецким, английским и французским, прекрасно разбирался в вопросах литературы и искусства. У нас дома часто бывали один из выдающихся актеров МХАТа Н.П.Хмелев, знаменитая балерина Е.В.Гельцер, известные художники Н.Н.Крымов и С.В.Малютин, писатель А.С.Яковлев и поэт С.Я.Маршак, многие другие представители творческой интеллигенции. Разумеется, дружеские отношения с этими людьми были во многом связаны с врачебной деятельностью отца. Хорошо помню стихотворную надпись, сделанную С.Я.Маршаком на книге переведенных им сонетов Шекспира, которую он подарил отцу:
Пришли сонеты в СССР
Сквозь долгие века.
Тому причиной Этингер,
Лечивший Маршака".
К сожалению, экземпляр этой книги не сохранился - во время ареста отца она была изъята. Как мне потом стало известно, следователи МГБ пытались использовать ее в качестве доказательства некоей "преступной связи" между отцом и С.Я.Маршаком, против которого собирали материал.
В конце 40-х годов в стране складывалась крайне напряженная обстановка. Борьба против космополитизма с раскрытием псевдонимов многих критикуемых литераторов и писателей, в результате чего подчеркивалось их еврейское происхождение, явное усиление антисемитских тенденций, закрытие Еврейского антифашистского комитета и арест в 1948- 1949 гг. многих известных еврейских писателей, таинственная в то время смерть Соломона Михоэлса, все это вызывало глубокую травму у Я.Г.Этингера. Отец был знаком с арестованными еврейскими писателями Л.Квитко, И.Фефером. Они, а также ответственный секретарь ЕАК Шахно Эпштейн, бывали у нас дома. Я иногда присутствовал во время бесед Я.Г.Этингера с этими людьми. В основном речь шла об усилении антисемитизма в СССР, касались и вопросов, связанных с созданием государства Израиль.
Я.Г.Этингер считал, что в СССР имеет место самый настоящий государственный антисемитизм, идущий непосредственно от Сталина. Как опытный врач он придерживался мнения, что Сталин страдает манией величия и манией преследования. Отец говорил мне, что знаменитый pусский ученый В.М.Бехтерев еще в конце 20-х годов обследовал Сталина и поставил диагноз "паранойя". Через день ученого не стало.
В 1948-49 гг. у Я.Г.Этингера возникли определенные трудности на работе. Складывалось впечатление, что власти хотят выжить его из 2-го Медицинского института, где он заведовал кафедрой и был руководителем терапевтической клиники.
Будучи человеком свободомыслящим и беспартийным, он по меркам тех дней был часто неосторожным. Он и мнения свои высказывал и возмущался вслух. А возмущало его многое. Я.Г.Этингер нередко рассказывал своим знакомым о содержании передач зарубежных радиостанций. Неизбежно, что среди довольно широкого круга лиц, с которыми он общался, были и "стукачи". Теперь, задним числом, стало известно, что органы МГБ стали усиленно его "разрабатывать" с 1949 года. После "знаменитой" сессии ВАСХНИЛ летом 1948 г., на которой разгрому подверглись так называемые вейсманисты- морганисты и "победу" одержал поддержанный Сталиным авантюрист от науки "академик" Т.Д.Лысенко, отец, имея кроме медицинского, и высшее биологическое образование, открыто критиковал Лысенко, что в то время квалифицировалось властями как проявление антисоветских настроений.
1 июня 1949 г. по распоряжению Сталина ему пришлось покинуть работу в мединституте и он устроился профессором-консультантом в поликлинике миннефтепрома. В начале того же года, как теперь стало известно, у нас на квартире было установлено подслушивающее устройство, и все разговоры дома тщательно фиксировались, вплоть до нашего ареста осенью 1950 г. Записи бесед передавались министру госбезопасности СССР генерал- полковнику В.С.Абакумову, а тот докладывал о них самому Сталину. Обвинения, которые были предъявлены Я.Г.Этингеру, Р.К.Викторовой и мне, базировались на записях наших домашних разговоров. Приемному отцу инкриминировались "изменнические намерения" и "клеветнические измышления" в адрес Сталина, сравнение сталинского режима с гитлеровским, осуждение борьбы против космополитизма как проявление антисемитизма. Значительную часть "компромата" составила "враждебная оценка" внешней политики сталинского руководства, особенно его нападок на маршала Тито, утверждения о том, что война в Корее в 1950 году была развязана по приказу Сталина северокорейским режимом. "Серьезным" обвинением было и "систематическое слушание" антисоветских передач Би-би-си и "Голоса Америки".
Но не все это было главным обвинением. Из ставших ныне известных секретных материалов следует, что уже 20 ноября 1950 года на первом же допросе старший следователь следственной части по особо важным делам МГБ СССР подполковник М.Д.Рюмин предъявил Я.Г.Этингеру обвинение во "вредительском лечении" им видных партийно-государственных деятелей, в первую очередь кандидата в члены Политбюро ЦК BJO(б) секретаря ЦК, начальника Главного политического управления Красной Армии генерал-полковника А.С.Щербакова, которого он вместе с другим известным кардиологом профессором В.Н.Виноградовым лечил с конца 1944 года по 10 мая 1945 года, когда Щербаков скончался после длительной и тяжелой болезни. Однако Рюмин этот допрос не запротоколировал. Он упорно добивался от приемного отца "признания". В допросах принимал участие и Абакумов. Между ним и Рюминым возникли разногласия относительно лечения Я.Г.Этингером Щербакова. В конце декабря 1950 года министр госбезопасности пришел к выводу, что фактов "вредительского лечения" не существует и в последних числах января 1951 г. дал указание прекратить работу с Этингером о "вредительском лечении", ограничившись лишь обвинениями в "антисоветской деятельности". Мне представляется, что Абакумов, очевидно, понимал всю абсурдность обвинений во "вредительском лечении" и не знал каковы подлинные намерения Сталина. Рюмин же, возможно, располагал другой информацией. О разногласиях между ними в связи с "делом" Я.Г.Этингера подробно писал А.И.Солженицын в "Архипелаге ГУЛАГ", но, к сожалению, неправильно указал время описываемых событий - конец 1952 года. Несмотря на возражения Абакумова Рюмин продолжал "разрабатывать" вопрос о "вредительском лечении".
Допросы проходили в очень тяжелой обстановке. Из материалов следственного дела следует, что у приемного отца, страдавшего грудной жабой, в период следствия случилось в общей сложности 29 острых сердечных приступов, из которых 10 произошли в кабинете Рюмина, остальные в камере. Особенно тяжелые приступы были 17 и 18 февраля. В связи с этим медчасть Лефортовской тюрьмы составила справку: "В дальнейшем каждый последующий приступ грудной жабы, сопровождаюшийся сердечной слабостью, может привести к неблагоприятному исходу". Однако это не остановило Рюмина. 2 марта 1951 г. в 17.00, возвратившись после очередного допроса в камеру, Я.Г.Этингер, как говорится в материалах следственного дела, "подошел к столу, откусил кусочек хлеба, сделал несколько шагов по направлению к двери и в бессознательном состоянии упал. Смерть наступила от паралича сердца".
Как теперь стало известно из архивных материалов, Рюмин применял извращенные методы следствия в отношении Я.Г.Этингера и довел его до полного истощения. О смерти отца тогда никто не знал. Имя же его было потом, в сообщении ТАСС 13 января 1953 г., приобщено к списку "врачей-вредителей".
Было ли кремировано тело отца, где он похоронен - об этом в деле нет никаких материалов. Могила его, как и место погребения миллионов жертв коммунистического террора в нашей стране, неизвестна.
Конфликт между Рюминым и Абакумовым из-за дела Я.Г.Этингера продолжался и после его смерти. 2 июля 1951 г. Рюмин направляет совершенно секретное письмо Сталину, которое, несомненно, было инспирировано кремлевским диктатором, - едва ли Рюмин решился бы написать письмо, в котором обвинял своего непосредственного начальника - Абакумова в том, что тот хотел "положить на полку" обвинение Я.Г.Этингера в стремлении "сократить жизнь Щербакову", и чтобы замять это дело установил для него "более суровый режим" и перевел из Внутренней тюрьмы МГБ в Лефортовскую, в самую холодную и сырую камеру, что и привело, особенно после приступов грудной жабы, к смерти Я.Г.Этингера. Рюмин практически обвинил Абакумова в том, что тот, чтобы "смазать факты" вредительского лечения Щербакова, сознательно довел приемного отца до смерти.
Реакция со стороны Кремля последовала незамедлительно. Абакумов был снят со своего поста, а 12 июля 1951 года арестован. Одновременно Центральным Комитетом партии было принято решение "обязать МГБ возобновить следствие по делу террористической деятельности Этингера", хотя его уже несколько месяцев не было в живых.
После смерти Сталина, 4 апреля 1953 года врачи были реабилитированы и освобождены. Я.Г.Этингера среди них не было. Все поняли, что он погиб.
На Востряковском кладбище в Москве, на еврейском участке, похоронена в 1943 году мать Я.Г. Этингера. На могиле памятника надпись по-еврейски. Лет сорок назад я сделал на нем еще одну надпись по-русски: "Профессор Яков Гиляриевич Этингер 22.12.1887 - 2.08.1951. Могила твоя неизвестна. Но память о тебе вечна".

Автор - Я.Я. Этингер, доктор исторических наук, профессор, почетный член семи зарубежных академий.
Редактор - Ш. Громан
июнь 2002 года

история Еврейского антифашистского комитета
к оглавлению "Живого идиш"
на главную