В "Словаре иностранных слов", изданном в Москве в 1981 году, ассимиляция определяется как "слияние одного народа (или его части) с другим путем усвоения его языка, обычаев и т.п. и утраты своего языка, культуры и национального самосознания…". А в "Демографическом энциклопедическом словаре" (1985 г.) сказано, что ассимиляция - это вид этнических процессов и что он "проявляется в том, что группы людей принадлежащих к уже сформировавшемуся этносу, оказавшись в тесном контакте с другим народом и особенно в его среде, воспринимают его язык и культуру и постепенно, обычно в последующих поколениях сливаются с ним и причисляют себя к этому народу". В обоих справочниках подчеркивается, что ассимиляция бывает естественной и насильственной.
В Советском Союзе многие евреи были готовы идентифицировать себя с русским народом, стать "русскими". Знаменитый немецкий писатель Л.Фейхтвангер в своей книге "Москва, 1937" писал: "Советский Союз ассимилировал большую часть своего пятимиллионного еврейского населения и, предоставив другой части обширную автономную область и средства для ее заселения, создал себе миллионы трудолюбивых, способных граждан фанатически преданных режиму". Он отмечает, что включение евреев в производственные процессы, происходившие в СССР, "благоприятствовало их ассимилированию, которое в Советском Союзе шагнуло гораздо дальше, чем где бы то ни было". И это верно.
Но проницательнейший человек Л.Фейхтвангер не заметил, что он, как и другие европейские знаменитости, был обманут советской пропагандой и лично Сталиным, с которым имел длительную беседу, и потому сделал самые благоприятные и оптимистические выводы относительно существовавшей в СССР политической системы, положения советского народа, евреев, в частности. Он с восхищением говорил в своей книге о Еврейской автономной области, поддержав тем самым официальную точку зрения на это псевдонациональное образование. Гость не понял, что создание ЕАО было продиктовано соображениями, очень далекими от желания сохранить евреев как национальную общность со своей культурой и традициями. Область была "потемкинской деревней", и теперь в ней почти нет евреев.
Вообще же политика большевистской партии и советского государства по отношению к евреям после октябрьского переворота была двойственной и противоречивой, а, начиная с сороковых годов, антисемитской.
В первые два десятилетия после октября 1917 года евреи в стране играли важную роль, а в самом перевороте принимали активное участие.
Со второй же половины 30-х годов началось то, что можно охарактеризовать словами французского политика XVIII века Верньо, который сказал, что "революция, подобно Сатурну, пожирает своих детей". В СССР "пожранными" оказались "дети разных народов", но сейчас речь идет лишь о детях-евреях.
Евреи Советского Союза в массе своей, бесспорно, были верны установившемуся в стране режиму. И не только потому, что на них, как и на всех, действовала пропаганда идей интернационализма, братства народов, опьянял революционный энтузиазм, но и потому, что в первые годы своего существования большевистская власть действительно что-то полезное для евреев сделала. Но уже тогда стали проявляться дискриминационные тенденции по отношению к евреям и их культуре (запрет на изучение иврита, на существование сионистских организаций). Со временем эти тенденции усиливались, и, наконец, дело дошло до гонений на целый народ. Евреи становились персоной нон грата, которую, однако, в отличие от неугодных иностранных дипломатов нельзя было выслать за рубеж. Большевистских руководителей, особенно после изгнания из страны Троцкого, уничтожения Зиновьева, Каменева и других высокопоставленных евреев, "еврейский вопрос" тревожил, хотя они постоянно твердили, что такого вопроса в СССР просто не существует. А чтобы доказать это самим евреям был выбран весьма эффективный способ: их практически полностью лишили возможности знать свою историю, культуру, язык, соблюдать обычаи и религиозные обряды, т.е. проводили политику массовой денационализации, а затем и откровенного антисемитизма.
И такая политика становится понятной в контексте социально-экономического положения в стране. Огромные трудности, провал многих планов ("пятилеток"), вызванные стремлением любой ценой догнать Запад, создать мощную армию и одновременно щедро субсидировать "братские компартии" чуть ли не во всех странах, власти пытались объяснить не в последнюю очередь "обострением классовой борьбы" и деятельностью "врагов народа". Так говорил Сталин, и ему верили. А среди "врагов" видное место отводилось евреям. Это был очень удобный "козел отпущения", ибо в России были сильны традиции антисемитизма, и это, несомненно, учитывала власть. Кроме того, как писал еще в 20-х годах русско-еврейский экономист Б.Д.Бруцкус, появление на высоких постах "по большей части очень молодых еврейских комиссаров... когда советская власть грубейшее насилие считала нормальным методом управления, оставило глубокий след в психологии народных масс... В русских массах был сделан ядовитый посев антисемитизма, со злыми последствиями коего всему еврейскому населению придется считаться очень долгие годы". Так оно и получилось. Антисемитизм, проводившийся советской властью в последние четыре десятилетия ее существования, явился неизбежным следствием государственной политики, вообще, и национальной, в частности. По мере того, как удушающая и обезличивающая политика советских властей становилась все более жестокой и менее гибкой, на фоне тотальной унификации и растущего национализма (вспомним сталинский тост "за великий русский народ"), евреи, занимавшие непропорционально большое место в мире науки и культуры, в хозяйственно-административном аппарате, становились все более одиозным элементом в советском обществе, вызывая у одних зависть, у других - ненависть и тревогу. Их надо было в политических целях поставить на место, и заодно преподать урок всем шагающим не в ногу.
Самых ярких "урока" было три: борьба с т.н. космополитами, дело еврейского антифашистского комитета и "дело врачей". Власти решили нанести удары по еврейской интеллектуальной элите. Удар по элите в политической истории - прием не новый. Когда-то один древний тиран весьма своеобразным способом объяснил своему коллеге, что надо делать, чтобы обеспечить спокойствие в стране: гуляя по полю, он сбивал хлыстом все растения, которые были выше других.
Первой жертвой оказались те деятели еврейской культуры, травля которых началась статьей, помещенной в "Правде" 28 января 1949 года, и имевшей страшное название - "Об одной антипатриотической группе театральных критиков". В статье назывались в качестве "антипатриотов" А.Борщаговский, Г.Бояджиев, А.Гурвич, Л.Малюгин, Е.Холодов, Я.Варшавский, И.Юзовский, почти все евреи. Грустно, но надо сказать, что одним из авторов статьи был еврей - журналист Е.Заславский, личность малоприятная. Но дело, конечно, не в нем - исполнителе верховной воли. Вторым автором статьи был русский писатель, не антисемит, А.Фадеев, хорошо понимавший складывающуюся в стране обстановку. В статье было малопонятное и пугающее слово "космополитизм", с которым многие стали связывать самые отрицательные человеческие черты и, в первую очередь, готовность предать свою родину, хотя это слово значит в переводе с греческого "гражданин мира", и в серьезной литературе оно не имеет негативного оттенка. Между тем А.Фадеев говорил о "космополитах: "...они охаивали все лучшее, что появлялось в советской драматургии... все эти эстетствующие ничтожества, лишенные здорового чувства любви к родине и народу, не имеющие за душой ничего, кроме злопыхательства и раздутого самомнения". Но вот интересный факт, позволяющий лучше понять подлинный характер развязанной кампании. Один из бывших руководителей НКВД генерал-лейтенант П.А.Судоплатов (кстати, женатый на еврейке) вспоминает, что заместитель заведующего отделом партийных органов, то есть, в сущности, заместитель Маленкова, ближайшего к Сталину человека, Анна Цуканова открыла ему, как он выражается, "глаза на положение дел в верхах, сказав, что ЦК знал: кампания против космополитов была раздута и преувеличена". Было бы, однако, верней сказать, что она была с самого начала организована, так же, как и ее зловещие продолжения - уничтожение Еврейского антифашистского комитета и "дело врачей".
Не прошло и нескольких лет после антикосмополитического, т.е. антисемитского шабаша, как наступила очередь нового кровавого преступления. В мае-июле 1952 года решением Военной коллегии Верховного суда СССР была приговорена к расстрелу группа еврейских общественных деятелей и деятелей культуры, связанных с работой еврейского антифашистского комитета. Этот комитет был создан в годы Великой Отечественной войны с целью мобилизации мирового общественного мнения против фашизма. А вскоре после войны ЕАК обвинили в том, что его члены, забывая о классовом подходе, осуществляли международные контакты с буржуазными деятелями и организациями на националистической основе и преувеличивали вклад советских евреев в достижения СССР, что было расценено как проявление национализма. ЕАК был ликвидирован, а 13 человек: С.А.Лозовский, бывший начальник Совинформбюро, И.С.Фефер, Л.М.Квитко, П.Д.Маркиш, Д.Р.Бергельсон, Д.Н.Гофштейн - поэты, В.Л.Зускин - художественный руководитель Московского государственного еврейского театра и другие были расстреляны. Пощадили Л.С.Штерн - выдающегося ученого, академика, ее приговорили к лишению свободы на три с половиной года и последующей ссылке на пять лет.
Судьба членов ЕАК была предопределена до заседания Военной коллегии. 3 апреля 1952 года министр государственной безопасности СССР С.Игнатьев направил текст обвинительного заключения Сталину. Вот это письмо: "Товарищу Сталину. Представляю Вам при этом копию обвинительного заключения по делу еврейских националистов, американских шпионов Лозовского, Фефера и других. Докладываю, что следственное дело направлено на рассмотрение Военной коллегии Верховного Суда СССР с предложением осудить Лозовского, Фефера и всех их сообщников, за исключением Штерн, к расстрелу. Штерн сослать в отдаленный район сроком на десять лет". На следующий день Политбюро одобрило обвинительное заключение о расстреле всех обвиняемых, кроме Штерн, срок ссылки которой сократили до 5 лет. Судебный процесс шел без участия представителей государственного обвинения и защиты, но обвиняемым было предоставлено последнее слово. Самое поразительное "последнее слово" произнес семидесятичетырехлетний С.Лозовский. Оно было кратким и заканчивалось следующими словами: "Мне нужна полная реабилитация или смерть. Я отдал всю свою жизнь на дело партии и не хочу быть паразитом. Если суд признает меня в чем-либо виновным, то прошу войти с ходатайством в Правительство о замене мне наказания расстрелом. Но если когда-либо выяснится, что я был невиновен, то прошу посмертно восстановить меня в рядах партии и опубликовать в газетах сообщение о моей реабилитации".
Завершающей антисемитской акцией Сталина было так называемое "дело врачей". В январе 1953 года появилось сообщение, потрясшее страну. В нем говорилось, что "некоторое время назад органами госбезопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сокращать жизнь активным деятелям Советского Союза". И дальше перечислялись врачи-террористы: профессора М.С.Вовси, В.Н.Виноградов, М.Б.Коган, Я.Л.Рапопорт и другие - всего девять человек, почти все евреи. По стране поползли слухи о еврейских заговорах на самых разных предприятиях, например, на Московском автомобильном заводе.
"Дело врачей" вызвало самую широкую реакцию не только в СССР, но и за границей. Американский президент Д.Эйзенхауэр выступил с заявлением, что никаких связей обвиняемые в шпионаже в пользу США с американской разведкой не имели. С аналогичными заявлениями выступили У.Черчилль и другие государственные деятели. Но не они спасли от казни оставшихся в живых после истязаний людей. Их спасла смерть одного из самых страшных злодеев в мировой истории. Он умер 5 марта 1953 года, а 4 апреля 1953 года в шесть часов утра по радио прозвучало правительственное сообщение о том, что "дело врачей" было сфабриковано и потому ликвидируется, пострадавшие полностью реабилитированы. Так закончился сталинский этап советского государственного антисемитизма.
Начинался в истории страны новый период, который писатель Илья Эренбург (кстати сказать, тоже предназначенный стать одной из жертв антисемитского психоза) назвал "оттепелью". Оттепель, новые веяния коснулись, к сожалению, не надолго, разных сторон жизни страны, в частности, отношения к евреям. Нет, антисемитизм не исчез, но он трансформировался. А исчезнуть он не мог, ибо много в нем было политического расчета, например, связанного с ближневосточной политикой СССР. Все больше людей начинали понимать, что существовавшая в различных сферах жизни дискриминация и унижение евреев не были следствием творчества местных партийных самодуров, что они шли сверху, являясь орудием внутренней и внешней политики государства. Политики не только жестокой и нечестной, но и просто глупой. Она должна была обанкротиться и обанкротилась во всем, что и доказал распад СССР, вызванный в первую очередь порочностью государственной системы. Что касается положения евреев послесталинской поры, то преемники тирана, отказавшись от страшных методов его правления, пытались совместить несовместимое - дискриминацию народа ("лица еврейской национальности") и инкорпорацию, то есть его включенность в состав Союза. Это было принципиально невозможно, особенно в условиях, когда "железный занавес" пал, а Израиль приобретал среди евреев всего мира все большее влияние и привлекательность, среди евреев СССР - особенно. И инкорпорации не получилось. Наоборот, получилось возрождение чувства национального достоинства, еврейского самосознания и ИСХОД. Но потери за годы советской власти у еврейского народа оказались огромными - стоит только вспомнить многих выдающихся деятелей культуры. К сожалению, не еврейской, а, так называемой, советской.
