Пользовательского поиска

Газета "Вести" (Тель-Авив), январь - май 2002 года

Леонид Смиловицкий (Иерусалим, тел. 02-6723682)

ГИБЕЛЬ ЕВРЕЙСКОЙ ОБЩИНЫ В РЕЧИЦЕ

Первое летописное упоминание о Речице относится к 1214 г., когда князь Мстислав Новгородский присоединил это место к своему княжеству. К тому времени Речица была уже значительным поселением, входившим в состав Киевской земли, и являлась торговым пунктом на пути "из варяг в греки".
Происхождение названия города точно не установлено. Скорее всего, оно связано с расположением на берегу реки. В Белоруссии насчитывается около тридцати населенных пунктов с одноимённым названием, но ни одному нет научного объяснения. Во второй половине ХII в. Речица входила в состав Волынского княжества, затем городом завладели Черниговские князья. Позже под городом, и не раз, были перекопские татары, которые разоряли своими набегами окрестные селения. С 1392 по 1430 г. Речицей владел князь Великого княжества Литовского Витовт, построивший в городе свой замок. Это было три линии укреплений с центром в пятибашенной крепости, окруженной рвом и связанные с другими частями города двумя мостами. Торговая площадь, культовые сооружения размещались между крепостью и второй линией обороны.
В 1561 году город получил Магдебургское право. После заключения Люблинской унии в 1569 г. и образования союзного с Литвой государства - Речи Посполитой Речица осталась в Великом княжестве Литовском. Она являлась главным городом одноименного повета в составе Минского воеводства. В состав Российской империи Речица вошла после второго раздела Речи Посполитой в 1793 г.
В последующие годы её административная принадлежность менялась. В 1796 г. Речица была староством, а потом уездным городом Черниговского наместничества. Годом позже - присоединена к Минской губернии, а в 1802 г. была возведена в статус уездного города. Во время Отечественной войны 1812 г. здесь был главный склад и временная резиденция Минского губернатора. После присоединения к России граница отодвинулась на запад, и Речица утратила своё стратегическое значение.
Вместе с тем водный транспорт сохранял в Речице свое значение, в начале ХХ в. действовали грузовая и параходная пристани по маршруту Могилев - Киев.
В 1886 г. проложили рельсовое полотно и открыли вокзал Полесской железной дороги Лунинец - Гомель. Путь от Речицы до Гомеля в 60 км на поезде занимал два часа. Значительная часть населения была занята лесосплавом, имелось 2 винокурни, несколько мельниц, земская больница, лечебница, почта, уездная управа, казначейство, тюремный замок, добровольное пожарное общество, реальное училище, приходские школы и частные учебные заведения.
Население Речицы в 1863 г. - 4500 человек, в 1885 г. - 7000, в 1897 г. - 9300, в 1913 г. - 13.000.

обучение в ирландии. Стоимость приемлемая. информация здесь
китайский язык в москве за демократичную цену

Одно из первых упоминаний о евреях связано с пребыванием казацких отрядов. Согласно записке дьяка Григория Купанова, в Речице произошло "избиение евреев полчищами Богдана Хмельницкого". В 1765 г. в Речице насчитывалось 133 еврея, а во всём повете - 4125.
Еврейское население постоянно увеличивалось и его роль в развитии города быстро росла. Без участия евреев нельзя было решить ни одного важного хозяйственного вопроса, что накладывало отпечаток и на общественную жизнь. По окладным книгам 1800 г. в Речице насчитывалось 34 купцов- христиан и 14 купцов-иудеев, мещане-христиане составляли 573 чел., то мещане-иудеи - 1254 чел. По ревизии 1847 г., Речицкое "еврейское общество" состояло из 2080 душ.
Благоприятные природные условия - мягкий климат южной Белоруссии, хвойные и лиственные леса, дубовые рощи, судоходные и рыбные реки, заливные луга, богатые чернозёмы, удобные транспортные пути к Украине, Польше и русским губерниям империи как нельзя лучше сказались на развитии края. В еврейских общинах существовал давно сформировавшийся уклад общественной, религиозной и экономической жизни. Евреи демонстрировали свою лояльность, соблюдали законы и платили налоги. По переписи 1897 г., в Речицком уезде насчитывалось 221 тыс. жителей, среди которых евреи составляли 28.531 человек, в том числе в самой Речице - 5334 еврея, или 57% всех её жителей.
Синагог в Речице было несколько. Первая стояла на углу ул. Александровской (ныне Калинина) и ул. Сапожницкой (ныне Пролетарская). Вторая синагога вместе с иешивой принадлежала хасидам Шалома Дов-Бера Шнеерсона. Здание её сохранилось до наших дней на четной стороне ул. Ленина (бывшая Преображенская) напротив городского исполкома. Третья синагога была на перекрестке улиц Успенской (ныне Советская) и Пролетарской. Четвертая синагога ("Высокая") располагалась между улицами Советская и Набережная. Пятая ("Роговая") - на перекрестке улиц Андреевская (ныне Луначарского) и Ленина. Шестая синагога стояла сразу за Роговой по Андреевской улице. Седьмая -- на углу ул. Владимирской (ныне Урицкого) и ул. Преображенской. Это была "Купеческая" синагога, красивая, в два этажа. Потом ее разрушили и построили одноэтажное невзрачное здание городской прокуратуры. Кроме синагог действовали русское народное мужское училище, два частных еврейских (мужское и женское) училища и талмуд-тора.
Речица была одноэтажным деревянным городом. Кирпичными были дома только у людей состоятельных. По ул. Казарменной (потом Кооперативной, а ныне Конева) стояли каменные здания, принадлежавшие Бейле Шкловской, Фрейде Агранович, Абраму Шейндлину. По ул. Преображенской - дома Хаи Шкловской (ныне ул. Ленина, 38), с высоким ундаментом в полтора этажа - дом Лейбы Лифшица (не сохранился). В двухэтажном каменном здании с балконом после революции 1917 г. разместили исполком Речицкого городского Совета (ул. Ленина, 47).
Жили в Речице интересные люди. Большим доверием пользовался раввин Тышлер. У раввина Рейнина была красавица дочь Маня. Закончив гимназию, она уехала продолжать образование в Париж, где выйграла приз на конкурсе красоты. По слухам, за ней ухаживал предводитель дворянского собрания Речицы. В женской гимназии русскую словесность преподавала крещеная еврейка Палу. Её муж обращался к супруге не иначе как "моя жидовка". В конце конце Палу не выдержала и отравилась. До 1905 г. в Речице жил Наум Бецалель Френкель, который после погромов уехал в Палестину со своей женой Гниссой Гинзбург и сыновьями. В Яффо у него был книжный магазин. В 1914 г. как выходцев из России турки изгнали семью, которая укрылась в Египет.
Революционные события начала ХХ в. отразились на судьбе Речицы так же, как и по всей стране. В октябре 1905 г. крестьяне близлежащих деревень учинили в городе погром. Cобытия 1917 г. вовлекли евреев Речицы в общероссийскую гражданскую войну.
Политика военного коммунизма пагубно отразилось на демографии города и района. Люди уходили туда, где было безопаснее и легче выжить. К 1920 г. население Речицы уменьшилось с 17.594 до 12.363 чел. В годы гражданской войны некоторые уезды Гомельской области потеряли до 20%, а Речицкий - до 30%. В 1921-1923 гг. население городов восстанавливало свою численность: в Гомеле - на 24%, а в Речице - на 21%.
Еврейское население Речицы пополнилось за счет тех, кто спешил перебраться из окрестных деревень, опасаясь погромов. Примером может служить местечко Холмеч Речицкого района, куда в декабре 1920 г. нагрянула банда Галака. Накануне в лесу был убит Зуся Марголин, возвращавшийся на санях из Гомеля. Ограбив наиболее состоятельных жителей, бандиты ушли, а назавтра в Холмечь свезли 11 изуродованных трупов евреев из близлежащих сел.
После этого многие потянулись в Речицу, где было спокойнее. Там стоял красноармейский полк, который в 1919 г. участвовал в подавлении Стрекопытовского мятежа в Гомеле.
Евреи Речицы защищали советскую власть. В память об этом установили памятник, погибшим в боях, на котором обозначены еврейские фамилии. Летом 1920 г. евреи пострадали от легионеров Пилсудского. Поляки грабили, насиловали, обрезали старикам-верующим бороды штыками, заставляли выезжать в Польшу. В деревне Волчья гора, в семи километрах от Речицы, есть братская могила, погибшим в боях с польскими войсками. Рядом - памятник, где перечислены многие еврейские фамилии.
После этого были кратковременный нэп с последующей изощренной ликвидацией всех его результатов, сталинские предвоенные пятилетки и охота на инакомыслящих. Руководителям советской власти решение еврейского вопроса представлялось возможным в рамках "революционного преобразования общества". На практике всё сводилось к тому, чтобы бедноту и мелкую буржуазию поставить "к станку и сохе", а сопротивляюшихся - к стенке.
Сионистские организации обвинили в буржуазном национализме, шовинизме, хотя многие важнейшие пункты их программ не противоречили принципам советского государства. Сионистские клубы, библиотеки, школы закрывались, производились аресты и высылки.
Начиная с середины 1920-х гг. синагоги закрывали и приспособили под клуб общества кустарей, сапожную мастерскую, жилые помещения, школу медицинских сестер и даже кожно-венерологический диспансер. Здания синагог ветшали и разрушались, постепенно их сносили. Несмотря на это, верующие продолжали соблюдать традицию. Миньянов в Речице было несколько. Власти относились к ним с неприязнью, облагали налогами, старались запретить. Наиболее крупные миньяны существовали в домах Хаима Гуменика, Мойше Ольбинского и др. Последний молитвенный дом содержал Григорий Овецкий.

Евреи, принявшие постулаты социализма, могли продвигаться по служебной лестнице. В предвоенное десятилетие еврейское население Речицы почти не менялось. В 1926 г. оно насчитывало 7386 человек, а накануне Второй мировой войны - 7237, или 24% от общего количества речичан.
Положение евреев-речичан оставалось стабильным. Они были обустроены, пользовались авторитетом, занимали соответствующее социальное положение, были учителями, врачами, юристами, инженерами, агрономами, рабочими, кустарями, членами еще разрешенных кооперативов. Евреи были на партийной, комсомольской, профсоюзной и административной работе. Первым председателем Речицкого Совета был еврей Крупецкий, первыми комсомольцами - Софья Финкельберг, Натан Варгавтик, Григорий Рогинский, Иосиф Ресин. Управляющим Речицким отделением Госбанка был Шнееров, секретарем горкома комсомола - Лельчук, директором Речицкой МТС - Глезина.
До 1939 г. в Речице работала еврейская общеобразовательная школа на идиш. Директором её был Мойше Проховник, завучем - Иосиф Бялый, преподавателями - Гинда Глуховская, Маша (Меира) Каганович, Мария Ольбинская, Григорий Маршак, Ривка Нодельман, Песя Стругач и др. После преобразования школы в белорусскую директором стал Цимберг, его супруга Рива Финкельберг заведовала в Речицком отделом народного образования дошкольными учреждениями. Накануне войны их направили в Брест для организации советской системы обучения в Западной Белоруссии. Вместе с другими евреи страдали от необоснованных репрессий ОГПУ-НКВД. В Национальном архиве Республики Беларусь в материалах Бюро ЦК КП(б)Б упоминается "Докладная записка наркома внутренних дел БССР Лаврентия Цанавы по делу бывшего руководства Речицкого района от 22 февраля 1940 г."
На второй день войны, 23 июня 1941 г., над Речицей летели самолеты с большими черными крестами на крыльях. Низко, вызывающе, подчеркивая полное господство в воздухе, летели бомбить Гомель. Речица расположена в глубинке Белоруссии и первые недели войны продолжала ещё вести привычную размеренную жизнь. Правда, были сформированы истребительный батальон, затем народное ополчение, готовился Речицкий партизанский отряд.
Население находилось под воздействием официальной успокаивающей пропаганды и не подозревало о размерах катастрофы. Далеко не все собирались в эвакуацию. В течение июля-августа 1941 г. в Речице было три так называемых "паники", когда распространялся слух, что немцы прорвали фронт и вот-вот войдут в город. Люди срывались с мест, укладывали вещи, брали детей и покидали Речицу. Шли пешком, ехали на телегах и автомобилях, по железной дороге, плыли на баржах вниз по Днепру. Потом, когда слухи не подтверждались, дойдя до Паричей, Гомеля или Лоева, многие возвращались.
Эвакуацией руководил Лельчук. Председатель исполкома Речицкого Совета депутатов Василий Кострома, член райсовета Добрушкин, председатель горкома союза работников просвещения Сара Рабинович ходили по домам, уговаривали выезжать, торопили, мотивируюя тем, что немцы в первую очередь расстреливают евреев. Слова "геноцид" тогда не знали, но говорили, что евреев убивают всех подряд.
Существовала и другая точка зрения. По Тюремной улице (ныне не существует) жил Гуревич. Как бывший нэпман советскую власть он не любил, работал служащим, был человеком грамотным, рассудительным и к нему прислушивались. На вопрос стоит ли оставаться в оккупации Гуревич отвечал, что немцы люди цивилизованные и бояться их нечего. В империалистическую и гражданскую войны немцы поддерживали порядок, защищали мирное население от погромов, а если что-то брали, то за плату. "Кто грабил и убивал?" - спрашивал Гуревич и сам же отвечал: "Бандиты, булаховцы, националисты".
Но многие уезжали. Семье Кагановичей (отец, мать, старшая дочь с двумя детьми в возрасте 1 год и 8 месяцев, младшая дочь с пятимесячным ребенком) покинула Речицу 2 июля 1941 г. На открытой барже они 12 суток плыли до Днепропетровска. Там ожидали вагоны из-под угля, чтобы ехать дальше в сторону Куйбышева. Внезапно налетели немецкие бомбардировщики. Взрывной волной баржу перевернуло, Кагановичи чудом уцелели. В Днепропетровске жили их родственники. У одной из дочерей был документ, что муж в армии и на этом основании военный комендант выдал временный аттестат и разрешение на дальнейшую эвакуацию. Свой путь они продолжили в вагонах для цемента. Через 10 дней доехали до Курганской области, где в одном из районов удалось найти место счетовода. Это была единственная еврейская семья в колхозе "Октябрь". Татьяну Каганович избрали секретарем комсомольской организации, она организовывала сбор средств в Фонд обороны. Относились к ним прекрасно. Хозяйка дома, где они жили, говорила, что их пугали, что едут евреи, и сделала вывод: "А ведь вы лучше нас!"
Речицу оккупировали 21 августа 1941 г. Отдельные партизанские отряды и группы не успели приступить к своей деятельности. В Буда-Кошелевском, Добрушском, Журавичском и Уваровичском районах они отошли вместе с частями Красной Армии. В середине сентября 1941 г. был рассеян Речицкий партизанский отряд. Многие погибли в боях с карателями, некоторые не выдержали трудных испытаний и вышли за линию фронта.
Территорию Гомельской области (15.800 кв.км) расчленили. Речицкий и еще четыре района (Гомельский, Добрушский, Тереховский и Лоевский) присоединили к рейхскомиссариату Украина. Остальные 10 районов подчинялись администрации тыла группы армий "Центр". Вся власть была сосредоточена в руках военного коменданта.
Инструкции и приказы содержали неприкрытые угрозы. За враждебное отношение к немецкой армии, укрывательство красноармейцев, партизан и оказание им помощи была обещана смертная казнь. При обнаружении партизан предписывалось брать заложников из местных жителей. Через 24 часа, если партизан не выдадут, заложников предписывалось повесить и взять новых, но в два раза больше.
В Речице были организованы гестапо, СД, русская полиция безопасности, местная гражданская полиция, тайная полевая полиция (ГФП), полевая жандармерия, шуцполиция (охранная полиция), вахткомпания (караульная команда при военной комендатуре) и отряд войск СС. Прежде всего, репрессиям подвергли представителей партийно-советского актива и члены их семей. В суточном рапорте по гарнизону Речица от 25 сентября 1941 г. сообщалось, что патруль ╧ 1 расстрелял учителя и учительницу, которые были известны, как коммунисты и хранили у себя оружие. Патруль ╧ 2 расстрелял трех человек, которые поддерживали связь с партизанами.
Оккупанты расправлялись с мирным населением Речицы без какого то бы ни было повода. Примером может служить эпизод, рассказанный автору одной из местных жительниц, Лилией Ильиничной Козловской. Её брат, Лёва Атаманчук в сентябре 1941 г. ловил рыбу на Днепре. В это время в городском парке, расположенном на возвышенности, находился немецкий солдат, который пытался заигрывать с белорусской девушкой. Увидев рыбака на воде, солдат предложил окружающим оценить его способности, как стрелка. Он вскинул винтовку, прицелился и выстрелил. Пятнадцатилетний Лёва упал замертво на дно челнока.
Вскоре гитлеровцы перешли к антиеврейским акциям. Они приказали нашить спереди и сзади желтые шестиконечные звезды и прекратить все отношения с неевреями. В обзоре трофейных документов, направленных 9 мая 1942 г. начальнику Особого управления ЦК ВКП(б) Малинину сообщалось, что "остатки еврейского населения" нацисты предписывали администрации оккупированных областей "сгонять" в особые кварталы или гетто, которые должны подвергаться многократным повторным обыскам. В приказе ╧ 8 по кавалерийской бригаде СС от 28 сентября 1941 г. в отношении евреев-специалистов делалось временное исключение: "Само собой понятно, что ремесленников можно сохранить". В приказе по 221 дивизии охраны немецкого тыла от 21 сентября 1941 г. повторялось, что "еврейский кварталы следует прочёсывать чаще".
В ноябре 1941 г. бывшему меламеду Маленковича приказали составить списки оставшихся евреев. Гетто устроили в фабричном районе по ул. Фрунзе за городской тюрьмой в двухэтажном помещении. Часть домов огородили колючей проволокой и охраняли -- не менее 785 семей. В октябре-ноябре 1941 г. в Гомельской области была создана сеть гетто (15 тыс. узников). В Гомеле существовало четыре гетто, в Жлобине - два, в Рогачеве, Брагине, Хойниках, Речице и некоторых других местах - по одному. Узников содержали в невыносимых условиях, били, унижали, морили голодом, отбирали ценности, заставляли выполнять тяжелые физические работы.
Нацисты не скрывали своих намерений, но просто убивать евреев им казалось мало. Рабочий-ударник Речицкой фабрики "Десять лет Октября" Юдка Левикович Смиловицкий (родной брат Мотеля, деда Леонида Смиловицкого) очень любил лошадей. Немцы приказали запрячь его в сани (даже не в телегу!) вместо лошади и заставляли его жену Хаю Хацкелевну погонять мужа кнутом. Когда та отказалась, дядю Юдку застрелили на глазах у семьи. Саму Хаю отправили в Речицкую тюрьму. Назавтра их пятилетний Левушка пытался передать матери узелок с продуктами через забор и был застрелен конвоиром с вышки. Басю Ароновну Смиловицкую, 1872 г. р. (прабабушка Леонида Смиловицкого) живой столкнули в погреб дома по улице Комсомольской и в течение нескольких дней наблюдали, как она умирала. Хану Шпилевскую привязали к мотоциклу и заставили бежать вслед. Когда женщина выбилась из сил и упала, её еще некоторое время волокли по земле под гогот солдат и полицейских, а затем расстреляли.
В конце ноября 1941 г. в Речицу прибыл новый комендант, который заявил, что не станет принимать у своего преемника город до тех пор, пока "останутся в живых жиды и коммунисты". 25 ноября 1941 г. после полудня к воротам гетто подъехало семь крытых грузовых автомобилей. В каждый сажали по 30-35 чел. и увозили в сторону военных лагерей, где был противотанковый ров (ныне район костнотуберкулезного санатория). Людей выгружали и загоняли в ров группами по 15-20 чел., выстраивали в шеренгу и открывали огонь из автоматов. К четырем часам дня каратели завершили свою "работу". По свидетельству очевидцев, стрелявшие были в "пьяном виде". В момент расстрела восьмилетний Борис Смиловицкий кричал: "Бандиты, фашисты, вы проливаете нашу кровь, но всё равно Красная Армия победит и отомстит за нас!"
По мнению Льва Смиловицкого, кричал скорее всего не восьмилетний Борис, что трудно было ожидать от ребенка в таком возрасте, а его 15-летний двоюродный брат Зиновий Смиловицкий. Зяма не без основания слыл боевым пареньком, задирой, любил играть в "казаки-разбойники", был патриотом. И остался он в Речице не по своей вине. Именно он, а не кто-то другой был способен посылать в момент расправы проклятия. Так погибло более трех тысяч речицких евреев. Примерно в одно с ними время ушли из жизни 4000 евреев в Гомеле, 3500 - в Рогачеве, 1200 - в Жлобине и т. д.
Речица пробыла под немецкой оккупацией с 23 августа 1941 г. по 18 ноября 1943 г. За это время в городе были разрушены и сожжены спичечная фабрика "Десять лет Октября", лесозавод им. Кирова, дубильно-экстрактовый завод им. Ворошилова, метизный завод "Интернационал" и фанерная фабрика, городская электростанция и хлебопекарня. В развалинах остались лежать шесть школ, четыре детских дома, центральная городская библиотека, три клуба, городская больница и железнодорожная станция. Исчезли целые кварталы домов по улицам Пролетарская, Кладбищенская (ныне Авиационная).
Заводы и фабрики, школы можно отстроить заново, затратив время, силы и деньги. И не только восстановить, но даже умножить, улучшив прежнее качество. Но как вернуть погибших? По переписи 1939 г., в городе проживало 29.796 жителей, включая 7237 евреев.
За три года оккупации, в ходе военных действий, бомбардировок, артиллерийских обстрелов, акций по уничтожению мирных жителей погибло 4395 чел. - 4190 горожан и 205 военнопленных. Свыше трех четвертей жертв Речицы (3500 чел.) составили евреи. И среди них тринадцать Смиловицких - один взрослый мужчина, два старика, пять женщин и пятеро детей в возрасте от 4 до 12 лет, единственной виной которых оказалась национальная принадлежность.
Речицкая комиссия содействия ЧГК СССР сумела установить всего 819 фамилий жертв, а 3576 чел. оказались неопознанными. Безымянными остались пропавшие без вести на фронтах.
Отношение к таким случаям долгое время было негативным на том основании, что это не исключало плен, добровольный переход на сторону противника с последующим сотрудничеством с оккупантами. На восстановление правды потребовались десятилетия. Спустя много лет стало известно о гибели гвардии рядового Янкеля Эльевича Смиловицкого (1922-1944), призванного Гомельским горвоенкоматом. В списках евреев Борисова и Борисовского района, погибших в годы войны, указаны Смиловицкая Рая и Мордух.
Весной 1944 г. в Речице были размещены карантинные пункты гражданского населения, освобожденного Красной Армией из немецких концлагерей - 10 324 чел. К марту 1944 г. в пути следования для размещения в госпиталях Речицы насчитывалось особо истощенных людей 1250 чел. Подобные пункты были открыты в Калинковичах (2285 чел.), Василевичах (5757 чел.), Наровле (1500) и Хойниках (2652). Одним из последствий оккупации стали инфекционные заболевания в освобожденных районах. Немецкая оккупация сказалась на отношении части населения к евреям. В августе 1945 г. Мария Рубинчик (Мера Грайфер) ехала в Речицу из эвакуации в Курганской области по вызову правительственной телеграммой Наркомата просвещения БССР. На вокзале в Минске она пыталась устроиться со детьми в комнате "матери и ребенка", но получила отказ. Ей заявили, что еврейские девицы были "первыми проститутками" при немцах, что все евреи - трусы, раньше других "драпанувшие" на Восток, что с врагом они не боролись и шли на убой, как овцы. Рубинчик-Грайфер вынуждена была провести ночь на холодном полу под лестницей. В результате её девятимесячная дочь Галина заболела воспалением лёгких.
В послевоенные годы в Речицу вернулись не только евреи из эвакуации, демобилизованные из Красной Армии и партизанских отрядах. Сюда переселились евреи из окрестных деревень и местечек, соседних районных центров, где количество еврейских семей в связи с геноцидом сократилось до минимума: Лоева, Горваля, Буды-Кошелева, Дворец, Василевичей, Хойников, Озаричей, Наровли и других мест. В 1946 г. по инициативе Хаима Гуменика родственники расстрелянных перезахоронили останки жертв на еврейском кладбище города. На скромные средства, собранные людьми, поставили простенький кирпичный памятник с магендовидом. Разрешения у властей не спрашивали, потому что помощи не ждали, да и шаг этот всего год спустя после окончания войны, казался настолько естественным. Надпись на памятнике гласила:
"Здесь похоронены мирные люди, убитые гитлеровцами 25 ноября 1941 г. Родными они преданы земле и Богу. Кровь людская напрасно не должна пролиться".
Евреи приняли активное участие в восстановлении хозяйства города и района, заняли некоторые руководящие хозяйственные должности. Исаак Маскалик, работавший до войны секретарем Речицкого райкома партии, стал председателем артели "Красный мебельщик", а потом директором городской мебельной фабрики. Еще один бывший секретарь райкома партии, Чернявский, был избран председателем артели инвалидов, Михаил Лифшиц - артели "Рассвет", Лев Бабин возглавил отдел культуры Речицкого райисполкома. Директором швейной фабрики стал Маликин, промышленного комбината - Фридлянд, верёвочной фабрики - Зеличонок; директором и главным инженером строительного управления - Лапидус и Клайман. Евреи показали себя умелыми организаторами сельского хозяйства, что в условиях советской власти было не просто. Абрам Спицеров руководил пригородным совхозом, Семен Левин -- директором совхоза "Борщёвка" и др.
Евреи составили большую группу учителей Речицы, работавших в послевоенные годы в десяти средних школах, двух школах-интернатах, педагогическом и медицинском училищах, сельскохозяйственном техникуме. Это Раиса Хавина, Любовь Брагинская, Любовь Левит, Любовь Овштейн, Любовь Басина, Евгения Каган, Леонид Колем, Нина Зильбер, Александра Лифшиц, Римма Хазановская, Раиса Иоффе, Раиса Эренбург, Раиса Долинская, Бронислав Спевак, Татьяна Брагинская (Бойцова), Михаил Гектин, Эсфирь Балтэ, Майя Каплан, Светлана Каплан, Нина Каплан, Раиса Каплан, Сима Вольфсон, Нина Дубова, Сарра Левина, Зинаида Рогинская, Клара Карасик, Софья Майдель, Паша Модина, Белла Горовая, Белла Рябкина, Белла Урецкая, Белла Шифрина, Мария Рубинчик, Мария Бескина, Мария Ольбинская, Мария Болотина, Мария Кофман, Абрам Кофман, Илья Крупецкий, Владимир Рябкин, Роман Гуревич, Римма Фрейдина, Софья Фрадлина, Софья Портная, Софья Овштейн, Софья Плоткина, Борис Плоткин, Евгения Белкина, Анна Портная, Бася Шапиро, Сарра Вайнер, Циля Сапожникова, Евгения Вассерштром, Михаил Бисс, Михаил Вассерштром, Михаил Бухман, Борис Бухман, Фаина Бухман, Исаак Бухман, Наум Бухман, Наум Милявский, Наум Комиссаров, Наум Майлис, Давид Иоффе, Аркадий Боксинер, Броня Курцер, Броня Лившиц, Броня Пинская, Анна Ваксман, Фаина Кобринская. Директором школы-интерната ╧ 1 работал заслуженный учитель БССР Петр Голод. Директором СШ ╧ 3 Речицы - Николай Юдашкин (ныне проживает в Кацрине), директором СШ ╧ 4 - Давид Песин (проживает в Сан-Франциско); завучем в Речицкой школе для детей с физическими недостатками - Яков Грайфер; завучем в СШ ╧ 6 - Наум Житомирский и др.
Речичане запомнили тех, кто приложил свои силы в сфере культуры. Это заведующие отделом культуры в городском исполкоме Речицы Лев Бабин и Григорий Гомон, директор городского краеведческого музея -- Ирина Шафир, директор Речицкого городского дома культуры и руководи-тель хорового коллектива Анис Финкельберг, руководитель драматичес-кого коллектива Моисей Бланкман, руководитель городского струнного оркестра Лев Кофман, заведующий клубом на Речицкой мебельной фабрике Роман Левин, в Речицкой городской музыкальной школе преподаватели Мая Дубова (скрипка), Марлен Лифшиц (баян), Вера Азарова, Броня Зубрицкая (Бабушкина), Эмилия Шафран (фортепиано); самодеятельным поэтом был Борис Грубман.
Большой известностью пользовался самодеятельный композитор Левик Френкель-Майзлик. Часовой мастер по специальности, он всё своё свободное время посвящал созданию песен. Их у него было около 40. Затем он возглавил клуб в пригородном совхозе "Десять лет Октября", создал самодеятельный коллектив, который выступал с гастролями в Гомеле, Минске и Ленинграде. Выехав в Израиль в начале 1990-х гг., он не оставил своего творчества и написал 12 песен, как на русском языке, так и на иврите. С гордостью в Речице говорят о своих земляках художнике Исааке Захаровиче Копеляне и его брате Ефиме (Хаиме) Захаровиче Копеляне (1912-1975), народном артисте СССР, актёре Большого драматического театра в Ленинграде, где с 1943 г. он сыграл около 50 ролей. Ещё более известен Копелян стал, снимаясь в кино (с 1932 г.).
В Речице считают, что евреи Этуши, дом которых находится на углу ул. Карла Маркса (бывшая Михайловская) и ул. Калинина, - это родственники народного артиста СССР Владимира Абрамовича Этуша, актера театра им. Вахтангова (с 1945 г.), профессора, ректора театрального училища им. Щукина в Москве.
Рассказывают, что народный артист России Валентин Иосифович Гафт тоже из Речицы, а его родственники Гафты проживали по ул. Ленина, 30.
На ул. Набережной жили родители Леонида Менделевича Левина, одного из ведущих архитекторов современной Беларуси, одного из авторов мемориального комплекса "Хатынь" (Ленинская премия 1970 г.), академика, президента Белорусского объединения еврейских организаций и общин (с 1993 г.).
Заслуженным уважением в Речице пользовались евреи-врачи: главный врач Речицкой районной больницы и одновременно заведующий хирурги-ческим отделением Петр Ратнев, хирурги Эмма Игнатенко, Борис Миркин, Зинаида Чечик, терапевты Сара Кобринская, Софья Горелик, Гита Кобринская, Михаил Балтэ, инфекционист Анна Славина, детские врачи Римма Забродина и Галина Зельдович, Шмидов, глазной врач Зинаида Латух, гинеколог Полина Соболева, стоматолог Борис Грубман, венеролог Маина Щербова, медицинская сестра Софья Езерская, зубные техники Рая Голод, Михаил Чечик, Игорь Рубин, Михаил Бараночник, Исаак Бабицкий и др.
С каждым годом еврейский облик Речицы таял. Уцелевшие испытывали пристрастное отношение государства. Конец 1940-х и начало 1950-х гг. стали временем борьбы с "безродными космополитами" и преклонением перед буржуазным Западом. Особенно страдали те, кто имел родственников за границей. Директора Речицкой вечерней школы Иду Каплан уволили после того, как она получила посылку из Америки. С той же мотивировкой отстранили от работы директора Речицкого землеустроительного (потом ветеринарно-животноводческого) техникума Сагинор.
Не обошло Речицу и "дело врачей". 13 января 1953 г. у городского сквера Речицы на автобусной остановке собралась толпа. Здоровенный мужчина с красным лицом благим матом кричал на всю Советскую улицу: "Бей жидов! Они в Кремле бардак устроли!" Речичанин Яков Файншмид в 1953 г. закончил Минский медицинский институт с отличием и имел направление в ординатуру. Однако вместо этого его призвали в армию.
Все речицкие евреи в течение января, февраля и марта 1953 г. были "тише воды и ниже травы". Когда же 6 апреля появилась Информация ТАСС о реабилитации арестованных врачей, то с плеч точно свалилась гора. Евреи, хотя и шепотом, поздравляли друг друга, учителя-еврейки целовались. Смерть Сталина многие восприняли, как личное горе, плакали. Арест Берии был неожиданным, но с резюме: "Как верёвочке не виться, а конец будет!" Доклад Хрущёва на ХХ съезде КПСС ошеломил, сведения о культе личности не укладывались в голове. Но постепенно всплывали в памяти образы "врагов народа" -- Соломон Михоэлс, Перец Маркиш, Давид Гофштейн, Давид Бергельсон... Большие люди и маленькие люди -- студентка Лида Гирина, сапожник Феликс Мисюн, оставивший после себя 8 сирот. Это стучало в голове: "Значит, правда! Правда!"
Удивительные судьбы прошли через город, связанные с образованием государства Израиль. С 1956 по 1980 гг. в Речице жили супруги Фальчук. Хацкель Фальчук успел к тому времени совершить настоящую одиссею. Из Пинска в 1929 г. он уехал в Аргентину, спасаясь от преследований польских властей из-за симпатий к СССР. В Буэнос-Айресе стал активистом еврейской общины, участвовал в выпуске газеты на идише, с началом второй мировой войны вступил в еврейский добровольческий корпус в составе Британских вооруженных сил. Недалеко от границы с Бельгией танк Хацкеля подбили, а сам он был ранен. Хацкеля эвакуировали в Англию, где он в течение года проходил лечение в госпитале. В 1948 г. он прибыл в Палестину, участвовал в войне за независимость и вступил в кибуц Маале hа-Хамиша.
В то время многие евреи в Израиле верили, что в Советском Союзе наступило братство и равенство. С таким чувством в 1956 г. Хацкель приехал в Пинск искать оставшихся родных, но вернуться обратно уже не смог. Действительность разочаровала его, по свидетельству его жены, он говорил: "Чтобы перестать верить в коммунизм, нужно было приехать в СССР". Супруги переехали в Речицу, где Фальчук с трудом устроился в ремонтную контору. Через некоторое время их посетил корреспондент (еврей) газеты "Советская Белоруссия", который распрашивал о Палестине. И вскоре появилась статья, в которой от имени Хацкеля критиковались порядки в Израиле, описывалась тяжелая жизнь репатриантов, расизм и национализм. На возмущенные протесты Фальчуков никто не отреагировал.
После смерти Сталина его наследники не изменили отношения к "еврейскому вопросу", не поступились принципами. Почувствовав безвыходность, многие евреи стали скрывать национальность. С еврейскими именами и фамилиями было труднее жить, поступить на учебу, устроиться на работу, продвинуться по службе. Симе Урецкой и Рае Грайфер отказали в приеме на высшие педагогические курсы при педагогическом институте им. Герцена в Ленинграде. Сусанне Грайфер - в Минский педагогический институт им. Горького на литературно-музыкальный факультет, Иосифу Овецкому - на исторический факультет Гомельского педагогического института, Алле Френкель - на историко-английский факультет Гомель-ского государственного университета. Свою национальность в Речице изменили Тамара Г., Яша Х., Лева С., Света Б., Мила В., Миша Д., Клара П., Гриша Р., Борис В. - и такие примеры, к сожалению, можно приводить долго.
Несмотря на то, что известная поговорка гласит, о том, что "бьют по морде, а не по паспорту", перемена пятой графы в анкетных данных часто срабатывала. Люди получали престижную работу, становились, "как все". Однако в душе испытывали постоянный дискомфорт. Время от времени можно было услышать: "Ты хороший человек (работник, специалист), хоть и еврей".
Речицкий горком партии отклонил кандидатуру Марии Рубинчик на присвоение звания "Заслуженный учитель БССР". Директору школы объяснили, что необходимо в первую очередь выдвигать национальные белорусские кадры. И это несмотря на то, что Рубинчик, мать пятерых дочерей, была награждена медалями "За доблестный труд в Великой Отечественной войне", многочисленными почетными грамотами и дипломами, благодарностями Министра народного просвещения БССР, что за 50 лет работы в школе у неё училось пол-Речицы. В центре города на почетном стенде кавалеров ордена Ленина отказались поместить портрет Марии Менделевны Ольбинской и т. д.
Ещё труднее стало после отъезда первых речицких семей в Израиль. Особенно это сказывалось на детях: "Не играй с ним - он еврей". В школьной столовой: "А ну, освободи место! Твоё место в Израиле". И в коридоре, и во дворе: "Израиль идет!" Что было ответить еврейской маме, когда её ребенок спрашивал: "Почему меня называют агрессором?"
В послевоенный период соблюдение обрядов и традиции приобрело негласный характер. Из семи сохранившихся после войны синагог ни одну не вернули. В 1960-80-х годах их здания были снесены, а последняя, в которой располагался Речицкий городской кожно-венерологический диспансер, сгорела в 1985 г.
Религиозная жизнь ещё некоторое время теплилась в миньянах, число которых постепенно сократилось с четырех до одного. Службу проводили при закрытых ставнях. Мацу еще выпекала для речицких евреев Эстер-Фрада по ул. Калинина, но делала это тайком. Хоронили с соблюдением еврейской традиции теперь немногих: шойхета Гершла Пинского, бывшего меламеда Израиля Чечика, извозчика Мотеля Смиловицкого, повитуху Лею Файншмид, печника Арона Вайнера, заготовителя леса Захара Копеляна, Хаима Гуменика, чету Хасиных. Последнее собрание иудейской группы в Речице состоялось во время еврейских праздников осенью 1986 г. Всё это ускоряло ассимиляцию. Еврейская молодежь, не видя перед собой перспектив в родном городе, разъезжалась.
В 1964 г. под Речицей нашли залежи нефти, промышленная разработка которой началась в 1970 г. Её запасы были невелики, но для бедной природными ископаемыми Белоруссии это стало событием. Появились новые современные, крупные предприятия. Выстроили мебельный комбинат, завод древесно-стружечных плит. Бывший полукустарный гвоздильный заводик превратился в метизный завод общесоюзного значения, был преобразован завод "Дубитель", открыто предприятие про производству масла и сухого молока. Из кустарной верёвочной артели, основанной до войны Пиней (Пинхусом) Гореводским, выросла современная ткацкая фабрика. Завод "Ритм" стал известен продукцией радиоэлектроники. Кроме них работали кирпичный и керамический заводы, предприятие железобетонных изделий, фабрика "Термопласт".
Внутренний, самобытный мир Речицы, давший трещину еще в 1940-50-е гг., быстро разрушался. Облик Речицы становился другим как внутренне, так и внешне. Появились новые кварталы, уродовавшие стандартной архитектурой прелесть прежнего города. Речичане метко назвали их "каменками". В угоду им вырубались многолетние фруктовые сады "частного сектора", перекраивались исторически сложившиеся улицы. Набережную Днепра, затратив большие средства, одели в бетон, но река от этого не стала глубже и чище. Наоборот, рыбы в ней водилось всё меньше, а отбросов и мусора становилось больше.
В апреле 1986 г. разразилась Чернобыльская катастрофа, и Речица оказалась в зоне радиоактивного неблагополучия. Правда, её положение было не столь бедственным, как соседних Ветки, Хойников или Брагина, но разве от общей беды можно отгородиться?
Живописные окрестности, воды рек Ведрич и Днепр, продукты сельского хозяйства стали небезопасными. Перемены в демографическом балансе стали ещё разительнее. Люди уезжали уже целыми семьями, и не только евреи. По переписи 1989 г., из 69.366 человек, проживавших в городе, евреев насчитывалось 1904, или 2,7%. А в Речицком сельском районе - только единицы: 36 евреев из 53.302 чел.
К началу девяностых годов "перестройка" М.С.Горбачева окончательно расшатала устои государственного социализма. Все достижения прежних лет были объявлены ошибочными. Как водится в подобных случаях, начали искать виновных. И евреи, в который уже раз, почувствовали на себе косой глаз окружающих. Эти и другие причины заставили евреев покидать Речицу.
В ноябре 1989 г. в городе был организован клуб еврейской культуры "Ами" (народ мой). Его душой и первым председателем правления стал Лев Константинович Рутман. Членами правления были избраны Наум Ладин, Левик Френкель-Майзлик, Сарра Левина, Р.Ф.Рабинович, Г.Е.Френкель, З.А.Маленкович, Б.С.Гликсман. Активное участие в работе приняли Р.Г.Хазановская, И.А.Бекер, С.М.Сердюк, А.Е.Шкоп, А.Ю.Спевак, Ц.Г.Гинзбург, Л.М.Рапопорт и др. Сначала заседания клуба проходили на квартире Рутмана, а потом в помещении, предоставленном во Дворце культуры и техники "Нефтяник". В 1993 г. Речицкий городской исполком зарегистрировал клуб "Ами" как еврейскую общественную организацию, а в апреле 1994 г. это сделал и Гомельский облисполком, предоставив ему право юридического лица, печать и счёт в отделении Белпромстройбанка. Тогда же, в 1994 г., была проведена большая работа по сбору средств для увековечивания памяти трех тысяч евреев. Деньги собирали не только в Речице, но и в Израиле. Активное участие в возведении памятника приняли предприятия города и района - РПТО "Красный Октябрь" (директор М.Н.Смирнов) и опытно-промышленный гидролизный завод (директор А.Н.Турок). Памятник возводил кооператив "Беларусь" (председатель Б.М.Трейбух). Надпись на монументе из черного гранита была лаконичной: "3000! За что?"
Общество "Ами" в наши дни занимается культурной и просветительной деятельностью, его члены изучают иврит и идиш, проводят встречи, посвященные памятным датам еврейской истории и иудейского календаря, помогают отбирать детей для программы "НААЛЕ-16", ведут запись в сохнутовские детские лагеря; еврейская ветеранская организация насчитывает 59 чел. Много делается для благотворительных целей: организована патронажная служба, помогают неимущим, больным и наиболее нуждающимся (бесплатные обеды, продуктовые и вещевые посылки).
Какое будущее ожидает евреев Речицы? Количество еврейского населения за последние 100 лет разительно изменилось:
1897 г. - 5334 еврея из 9332 жителей Речицы (57,4%);
1911 г. - 7160 из 12.187 (58,8%);
1939 г. - 7237 из 26.480 (27,3%);
1970 г. - 3123 из 48.393 (6,4%);
1979 г. - 2594 из 60.327 (4,3%);
1989 г. - 1904 из 69.366 (2,7%);
1997 г. - 450 из 71.500 (0,6%).
Сегодня в Речице ещё проживают около 400 евреев, большинство которых - пенсионеры.
Память мертвых время от времени тревожат местные антисемиты. В ночь с 15 на 16 февраля 1999 г. на еврейском кладбище в Речице повредили 24 памятника. Обелиск жертвам нацистского геноцида был расколот ни части. За 6 лет это был пятый случай вандализма, два из которых были на православных кладбищах, но больше всего страдают еврейские могилы.
Еврейской Речицы фактически не стало, послевоенное восстановление города вытеснило тех, кто в течение столетий составлял её гордость и славу, умножал успехи, передавал накопленную мудрость новым поколениям. В этом отношении речичане повторили судьбу земляков других местечек Белоруссии, навсегда утративших еврейский след.

(из книги "Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941-1944 гг.", Тель-Авив, 2000 г.)

в рубрику "Общины, где говорили или говорят на идиш"
к оглавлению "Живого идиша"
на главную