Пользовательского
поиска
|
Пользовательского
поиска
|
Шломо Громан, октябрь 2013 г. |
| главная | новое | тесты | словари | золотые правила | методика | все языки по алфавиту | с учителем или без? | автор | политика | дать рекламу |
| Когда автор этих строк перебирался из Кирьят-Арбы в Тель-Авив, не обходилось без недоуменных вопросов знакомых и друзей. Причина переезда была крайне прозаична: местоположение работы, отягощенное моей тотальной неспособностью научиться управлять автомобилем. Не раз приходилось объяснять, что идеология тут совершенно ни при чем. В конце концов, не за границу же я уехал. Но чем больше я осваивался в крупнейшем городе Гуш-Дана, тем больше понимал, что идеология здесь очень даже при чем. Кстати, критических стрел в мой адрес - в адрес новоиспеченного жителя вечно «тылового» города - поубавилось после того, как в декабре 2012 года Тель-Авив вошел в число мишеней арабских боевиков, обстреливающих (уже не стрелами, а ракетами) Израиль из прилегающих районов сектора Газы, опрометчиво отданных в 2005-м Ариэлем Шароном. Loading...
Но безопасность – это еще не идеология. Всем ясно, что в такой маленькой стране, как наша, от ракет не спрячешься: для обеспечения надежной жизни израильтян необходима четкая и целеустремленная государственная политика, не имеющая ничего общего с Ословским капитулянтством. А если уж рассуждать об относительной уязвимости различных районов Эрец-Исраэль, то лучшим убежищем показали себя Иудея и Самария: туда арабы ракет не запускают, опасаясь попасть по «своим».С Кирьят-Арбой и другими «поселениями» всё давно ясно: попытки оторвать Иудею от иудеев не новы и противостоять им правые уже привыкли. Тут вспоминается еврейская пословица, в переводе с идиш звучащая так: «Лекарства от старых болячек уже есть, а как лечить новые – непонятно». Новая «болячка» состоит в том, что Тель-Авив, для многих в мире служащий городом-символом еврейского государства (а кое-кто, в том числе в российских СМИ, по незнанию или по злому умыслу называет его столицей Израиля, хотя таковой в действительности является Иерусалим), духовно и антропологически отходит от Израиля всё дальше и дальше. Живу я в юго-восточной части города, демографически напоминающей периферийные «города развития». Двумя главными компонентами населения являются представители восточных общин и репатрианты из бывшего СССР. А как обстоит дело в других, более крупных районах Тель-Авива? Их можно условно разделить на две группы: северную и южную. Первую группу населяют в основном люди, которых в народе так и называют: «цфониим» («северяне»). Это носители левоцентристских, умеренно левых и левоэкстремистских взглядов, выступающие в массе своей за передачу «территорий» Иудеи и Самарии под контроль главарей арабского террора. Даже после трагедии Гуш-Катифа и последовавшей за нею эскалацией ракетного террора (в том числе в отношении их собственного города) эта часть тель-авивцев усматривает в отдаче «территорий» панацею от всего на свете – даже от дороговизны квартир, хотя элементарный экономический закон гласит: чем меньше нам останется места для жизни, тем дороже станет единица жилья. Не бОльшая, но весьма заметная ввиду своей крикливости когорта «северян» относится к так называемым «сексуальным меньшинствам», обсуждать которые мне сейчас не хочется; отмечу лишь, что на ближайших муниципальных выборах они надеются протолкнуть в мэры своего аутентичного представителя, ныне заседающего в Кнессете в составе фракции МЕРЕЦ. Но взгляды взглядами, а в этническом плане подавляющее большинство населения северной половины Тель-Авива составляют евреи, и никакой тревожной динамики тут не наблюдается. В конце концов, при всех идейных разногласиях у нас с ними есть общий политический знаменатель: обеспокоенность судьбами Израиля. Да, мы предлагаем кардинально разные способы решения проблем безопасности и сохранения еврейского характера государства, но само осознание существования этих проблем всех нас объединяет. А вторую группу составляют районы на юге Тель-Авива, в которых найти еврея с каждым годом становится всё труднее и труднее. И не только в Яффо, где компактная арабская община обитает с давних пор, но и в таких кварталах, как Шапира, Ха-Тиква, Эзра, Аргазим. Их население меняет цвет буквально на глазах. Сядьте в 204-й автобус на улице Бен-Йегуда и отправьтесь на юг: в районе Центральной автобусной станции большинство пассажиров будут составлять нелегальные иммигранты из Судана, Эритреи, Нигерии, Таиланда, Филиппин, Китая и других стран Африки и Восточной Азии. Даже если отвлечься от растущего уровня преступности в указанных районах, даже если закрыть глаза на вопросы санитарии и гигиены, мы неизбежно замечаем, что юг Тель-Авива превращается в некую нееврейскую автономию, живущую по законам, не имеющим ничего общего с евреями и Израилем. Это не левые, не правые, не религиозные и не светские законы – это своего рода понятия. Израиль фигурирует в них не как национальный дом, а как удобное место приложения труда и материального обогащения – а «после нас хоть трава не расти». Этот афроазиатский анклав возник за последнее десятилетие ввиду попустительства сразу нескольких правительств Израиля, которые не сумели вовремя распознать угрозу и «запереть ворота». Даже если дальнейший приток нелегалов удастся остановить, рождаемость в их среде столь высока, что демографический взрыв в обозримом будущем разнесет сердце Гуш-Дана в клочья. Или же Израилю придется территориально отмежеваться от чужеродного тела, провозгласив Южный Тель-Авив нееврейской автономией. Как же ведут себя на этом фоне партии и движения – в частности те, кто баллотируются в муниципалитет? Одни (левые) «украшают» свои списки представителями иностранных рабочих, тем самым рубя сук, на котором сидят. Вторые (религиозные) формируют альянс ШАС – «Еврейский дом» - «Объединенное еврейство Торы», возможно надеясь выпросить у суданцев да таиландцев разрешения на соблюдение кашрута и празднование Йом-Кипура. Третьи (правые) выдвигают конструктивную программу преодоления губительных тенденций; речь идет о блоке «Ликуд» - «Наш дом Израиль», третье и шестое места в котором занимают репатрианты из бывшего СССР: Елена Юфит и Илья Левин. |