Пробираясь несколько недель назад между лужами крови после теракта в торговом центре поселения Карней-Шомрон, я никак не мог понять: почему же этот террорист совершил самоубийство? Ведь здесь не было никакой охраны, он мог просто придти, подложить бомбу и убраться восвояси живой и здоровый. Эти подонки убивают стариков, женщин и детей, а не пытаются подорвать армейские укрепления, для чего действительно требуется мужество. Нам не понятно такое поведение. С одной стороны, это вроде бы бесстрашное принятие смерти, но, с другой стороны, совершенно ясно, что убийство безоружных детей и женщин - вовсе не проявление храбрости, а нечто противоположное. До недавнего времени считалось, что подобные действия совершают только немногие одиночки с ненормальной психикой. Сейчас все арабское общество готово взорвать нас вместе с собой. Почему это происходит?
Мне кажется, что это мы, евреи, создали этот феномен смертников, мы в этом виноваты. Конечно, это звучит странно, но давайте задуматься еще над одним вопросом. Десять лет назад арабские кланы в Эрец-Исраэль были намного дальше от достижения своих целей. Никто не вел переговоры с ними, никто не собирался садиться за стол переговоров с их тунисскими лидерами, и здесь, в Израиле, они были, в лучшем случае, главами местных администраций. Около 150 тысяч арабских рабочих каждое утро проходили через КПП на территорию Израиля и вечером возвращались обратно. Каким образом армия могла тогда защищать наши границы и обеспечивать безопасность граждан Израиля?
Ответ: с помощью простой веревки. На КПП скучающий солдат держал один конец веревки, другой конец которой был привязан к столбу на другой стороне дороги; солдат поднимал или опускал веревку по своему желанию. Сейчас мы используем танки «Меркава» и вертолеты «Апачи» – и это не помогает. Согласно западной логике, которой мы придерживаемся, если они не получали ничего, они должны бы были воевать против нас, но чем больше они получают от нас, тем миролюбивее они должны были бы становиться, и уровень насилия должен был бы уменьшиться.
В действительности же происходит обратное. Когда у них не было ничего, их ненависть кипела на медленном огне. Иногда они бросали камни, изредка происходили какие-то более крупные инциденты. Но никто и не слыхал о самоубийцах, и не видал ничего подобного тому, что происходит сегодня. Но чем больше они получали, тем больше они склонялись к насилию.
Когда это насилие достигло своего пика?
Когда мы уступили им Храмовую гору. После этого война стала вестись с применением винтовок, взрывчатки и самоубийц. Чем больше уступок мы делали, тем яснее показывали противной стороне, что считаем их правыми. Когда мы предложили им Храмовую гору, мы показали что вся правота на их стороне, а у нас ни осталось ничего, и даже Всевышний покинул нас.
Солдат-резервист с веревкой нес свою службу без поддержки батальонов танков «Меркава» и эскадрилий вертолетов «Апачи», потому что правда была на его стороне… Но чем больше арабы получали, тем лучше они понимали, что израильский народ, стоящий перед ними, ничто иное как надувной шарик, из которого выпущен воздух. Как сказал этот убийца Дахлан: "Нам стало ясно, что вы так себе, обычное государство".
"Свято место пусто не бывает". Если одна сторона теряет веру в свою правоту, другая сторона эту веру приобретает. При нормальном столкновении интересов возможна ситуация, когда обе стороны частично правы, но в нашем случае только одна сторона может быть правой – и сейчас это их сторона, не наша. Сейчас все эти примитивные племена, чья культура всегда строилась на разбое, а не на справедливости, вдруг обнаружили, что их считают правыми и справедливыми, всех и во всем! Сейчас они праведники, святые–шахиды… Как маленький ребенок, оказавшийся за рулем грузовика, становится опасен, так и мощные инструменты - правота и справедливость - смертельно опасны в руках этой жестокой культуры.
Евреи уже согласились с тем, что арабы правы – они готовы предоставить им государство в Эрец Исраэль, отдать им Иерусалим, отдать свое самое святое место - Храмовую гору. А что эти бедные арабы будут делать со своей правотой? Могут ли они внести справедливость и святость в свою повседневную жизнь? Может ли культура, в которой отец убивает изнасилованную дочь, принять эти нормы? Произошло полное искажение понятий добра и зла. Арабы оказались неспособными воспринять моральный кодекс, данный им евреями, – они способны только умереть. Мы превратили их в смертников-самоубийц. Это их и наша душевная болезнь.
Поэтому нет смысла завоевывать вновь и вновь Иудею и Самарию и подвергать наших солдат опасности. Как мы уже убедились, можно 50 раз занять Рамаллу, но если мы не верим в свою правоту, это не принесет никакой пользы.
Не Рамаллу мы должны вернуть, а справедливость. Она принадлежит нам, а мы швырнули ее к ногам арабов. Как только мы вернем себе справедливость, танки «Меркава» можно будет отправить на их стоянки, а солдат-резервист сможет охранять границу с помощью веревки.
Что нужно сделать, чтобы восстановить справедливость? Мы должны вернуться туда, где мы ее потеряли, – на Храмовую гору.
