Утром 30 сентября автобус 160-го маршрута, следующий из Хеврона через Кирьят-Арбу и Гуш-Эцион в Иерусалим, подвергся каменной атаке. Произошло это не впервые. Но на этот раз, как мне показалось, на лицах камнеметателей читалось не только ожесточение, но и предвкушение победы. Победы, которую арабы Эрец-Исраэль (автор убедительно просит не называть их палестинцами, поскольку коренными жителями Палестины являются евреи) надеются одержать под руководством своего лидера Ясера Арафата и при содействии... нашего лидера Ариэля Шарона.
Самоунижение и абсурд – только так можно охарактеризовать итоги "операции" ЦАХАЛа в Рамалле, завершившейся полной и безоговорочной победой нашего "партнера по мирному процессу". Победа эта была ему преподнесена на блюдечке, надо полагать, в качестве награды за унесший шесть еврейских жизней теракт на тель-авивской улице Алленби и за серию менее значительных кровавых инцидентов в других районах нашей страны.
Критикуя Шарона, автор этих строк всякий раз приобретает немало критиков в национальном лагере. Лейтмотив их возражений един: "Если бы не Шарон, было бы еще хуже". Кое-кто добавляет: "Не будь Шарона, мы потеряли бы уже и поселения, и пол-Иерусалима..." Возможно, они правы. Но жестокая, каменная реальность не предрасполагает к разговорам в сослагательном наклонении. Сегодня мне хочется сопоставить собственные (и, надо полагать, не только мои) ощущения политической обстановки при Бараке и при Шароне.
При всех-всех-всех минусах "премьер-министра всех-всех-всех" в его каденцию у патриотов Израиля было то, чего нет сейчас. Была надежда. "Страна больна, - рассуждали мы, - но есть опытный врач, который повсюду – от столичных площадей до газетных редакций – клянется в том, что у него есть нужное лекарство". И вот врач приехал, а лекарство то ли не действует, то ли он вообще боится применить его по назначению из опасения испортить отношения с некоей "евроамериканской фармацевтической ассоциацией".
Больно было и раньше. Но так обидно, как сейчас, еще не было никогда.
Подобно любому пациенту, наш народ отказывается верить в то, что болезнь неизлечима. Вызовем другого доктора? Биньямина Нетаниягу еврейский Хеврон вспоминает всякий раз, когда из оставленной им Абу-Снейны летят не камни, а пули. А, может, нас исцелит кто-то другой?
